О ком грустит Пьеро - [8]

В ночь перед обедом у Элис Кэтрин не спалось. Она зашла на минутку в комнату Эрни и присела на край кровати. Малыш дышал так тихо, что она осторожно приложила ладонь к его щеке — да, все в порядке. Она так любила его! Нерастраченная нежность переполняла сердце, когда она смотрела на длинные пушистые ресницы и крохотную родинку в уголке губ.

Когда его привезли из роддома, завернутого в дешевое серое одеяльце, Кэтрин прижала его к груди и сразу поняла, что никогда не сможет расстаться с ним. Он рос, делал первые шаги и произносил первые слова. Он ничего не знал, был счастлив и доволен своей маленькой жизнью, окруженный заботой и лаской.

Иногда Кэтрин брала его на руки и подносила к зеркалу, чтобы сравнить. Да, в них было что-то общее: цвет волос, высокие скулы. Она пыталась представить себе, как выглядел его настоящий отец, потому что на свою мать, Мэри, которую Кэтрин видела лишь раз, он походил мало.

Она поцеловала сына и тихонько, стараясь не шуметь, вышла из детской в гостиную, залитую ярким светом. Пора бы ложиться спать, но странное непривычное волнение охватило Кэтрин. Она поднялась на второй этаж и зашла в гардеробную, чтобы выбрать платье к завтрашнему дню. Сама того не осознавая, она пыталась представить, что могло бы понравиться, Дэвиду — скромность или откровенность в наряде, броский макияж или естественная бледность. Примерив несколько платьев, Кэтрин остановила свой выбор на черном — узком, облегающем, с кружевной вставкой на груди. К нему отлично подойдет ожерелье из черного жемчуга, которое подчеркивает белизну кожи.

Надев платье, она подошла к большому, во всю стену зеркалу и внимательно посмотрела на собственное отражение. Красива ли она? Таким вопросом задаются обычно в более юном возрасте, когда кажется, что внешность — это единственное, от чего зависят счастье и успех.

Кэтрин принадлежала к тому типу нежных блондинок, которые обладают тонкой кожей и потому быстро краснеют. Невысокая, стройная, с маленькой упругой грудью и узкими бедрами, с рассыпающимися по плечам бледно-золотистыми волосами, сероглазая, с чувственным ртом. Да, Кэтрин пользовалась успехом у мужчин, но это не особенно ее радовало. Возможно, потому, что она просто плохо их знала. Выйдя в восемнадцать лет замуж за Тимоти Элберна, она хранила ему верность. А после развода вообще не могла ни на кого смотреть.

Тимоти и Кэтрин выросли вместе. Их родители были дружны и, узнав о желании детей пожениться, обрадовались и устроили роскошную свадьбу. Медовый месяц на побережье Средиземного моря, в солнечной жаркой Греции, прогулки по узким улочкам, таверны, где подавали прохладное горьковатое вино, ночи, наполненные треском цикад и бесконечными поцелуями… Все это было прекрасно, и Кэтрин чувствовала себя счастливой и любимой. Тимоти умел превращать каждый день в маленький праздник для двоих, он засыпал ее цветами и дорогими подарками, носил на руках, обучал тайному искусству страсти.

Несколько лет они провели за вечеринками, коктейлями, путешествуя по разным городам и странам. Так, словно не жили по-настоящему, а играли. Богатство дарило беспечность и легкость существования. Но постепенно появлялась усталость: они уже понемногу скучали на званых ужинах и не так стремились к новым знакомствам.

Но самое страшное заключалось в том, что Тимоти, прекрасный и чуткий любовник, оказался не способным стать отцом. Сначала они не задумывались над этим, потому что спешили получить все возможные удовольствия, насладиться друг другом. А потом… Однажды дождливым вечером, когда они сидели у камина на пушистом ковре и смотрели на алые языки огня, Тимоти спросил:

— Не пора ли нам завести ребенка?

Кэтрин пожала плечами и потянулась за бокалом вина. Она и сама уже думала об этом, удивляясь, что до сих пор не забеременела.

— Я думаю, тебе стоит перестать принимать таблетки. Или чем ты там пользуешься? — Тимоти нежно обнял ее за плечи, притягивая к себе.

— Но, милый, я и так никогда не предохранялась, — удивленно ответила Кэтрин, прижимаясь щекой к плечу мужа. — Мне и в голову не приходило…

— То есть как? — Он вдруг вскочил и зашагал по комнате. — Ты хочешь сказать, что у кого-то из нас проблемы?

— Не знаю.

Тимоти остановился и задумался о чем-то, постукивая кончиками пальцев по столу. Потом повернулся к Кэтрин и медленно сказал:

— Наверное, нам необходимо посоветоваться с врачами. Сдать какие-то анализы. — Он вдруг раздраженно притопнул ногой. — Черт возьми, я был уверен, что ты просто не готова пока стать матерью!

На следующий день они отправились в клинику, к доктору Смиту, которого порекомендовала все та же Элис. И оказалось, что проблемы действительно были — у Тимоти. Эта новость привела его в бешенство. Он метался по дому, словно дикий зверь, запертый в клетке, и Кэтрин боялась даже приблизиться к нему.

— Это невозможно! — кричал он. — Ошибка! Недоразумение! Мы найдем другого врача!

— Хорошо, милый.

— Я убежден, что со мной все в порядке!

— Ну конечно, не волнуйся.

Но и второй, и третий — все подтвердили, что Тимоти не может стать отцом, и даже операция не поможет. Кэтрин с ужасом вспоминала эти дни: ее муж, прежде воспринимавший мелкие неудачи с насмешливой улыбкой, совершенно потерял голову.