О чём молчал Будда - [24]
— Значит, берешься? — уточнил я.
— Адрес пиши. И телефон свой. Самодеятельности никакой. Все согласно утвержденного плана. Вацлова помнишь?
Старика звали Вацлов Петрович.
— Как он меня изводил своей педантичностью! — признался Константин. — Во сне снился — и там покоя не было. А сейчас вспоминаю теплым словом — умница. Ни в одном пособии не найдешь, чему он меня обучил. Хороший был старик, но вредный.
8
Прошли три дня — серых и невыразительных. Обо мне забыли. Не звонил даже Миша. А что ему звонить? Он мне кто? Элла Сергеевна также не звонила, и вообще складывалось впечатление, что я никого не интересую. Перестали мной интересоваться и тараканы — они исчезли. Видно, жрать было нечего. Кухня сверкала, как Эрмитаж в лучшие свои годы. Я вымыл и натер до блеска даже лампочку под потолком — подобного со мной не происходило никогда. И что странно — я получал удовольствие. За три дня ни разу не прилег на диван, поэтому он обиделся — скрипел вечерами, жалуясь на вынужденное одиночество.
Костя позвонил, когда я сел ужинать — приготовил замечательный борщ. Полдня готовил. И только взял в руки ложку, как звонит телефон. А тарелка на столе. Скатерть новая, и запах сумасшедший — я уже слюной захлебывался. Тут он и звонит.
— Спускайся, — говорит, — побеседуем.
— А может, ты ко мне? — отвечаю. — Совместим приятное с полезным?
— Ты забыл. Не пью я и не курю.
— Куда спускаться? Во двор? Борщ у меня и ложка в руке. Ты борщ любишь?
— Борщ я люблю, — признался Константин, — но конспирация дороже. Надевай портки и за угол. Белый Шевроле.
Ох, уж эта конспирация!
— Нашли мы твоего типа — полное ничтожество, — сообщил Костя, едва я залез в машину. — Сдается мне, он и читать не умеет. Ничего удивительного. Нынче читать нет никакой необходимости. Сначала упирался — не брал, не видел, короче, я — не я.
— Можно закурить?
— Кури, — разрешил Константин. — Нарисовали ему перспективу, объяснили возможные перспективы. С кодексом он знаком, кое-что знает — сообразил. Денег, говорит, в портфеле не было. Документы выбросил.
— Как выбросил? Куда? Врет!
— Конечно, врет — кто бы сомневался. И тут, Дима, начинается самое интересное. Он предложил мне копии, но за пятьсот долларов.
И в самом деле — ничтожество. Где взять копии, если он их выбросил?
— Требует аванс, — продолжил Константин.
— И ты дал?
— А куда денешься? Пришлось дать. Представляешь, засранец первым делом бросился их проверять — полетел в банк. Как думаешь, куда он затем поехал? Ну давай, соображай…
— К Афтондилу?
— Молодец! Кретин даже не знал, что Афтондил уже стоит в очереди к Святому Петру! Ну и рожа у него была, когда он вышел обратно.
— Сколько ты ему дал?
— Двести. Нормальная цена за документы.
— Какие документы?
— Как какие? Документы, что он мне передал.
Мне стало дурно.
— Он тебя надул! — закричал я. — Как он мог сделать копии, если они сгорели вместе с Афтондилом? Он тебе сунул, один черт знает что! Тебя развели.
Костя был спокоен.
— Как сказать. Документы мы проверили у нотариуса — они подлинные.
И все равно я отказывался верить.
— Афтондил сделал копии и держал их у себя? И как этому типу позволили их взять? После убийства там и муха не пролетит незамеченной! Ты хоть это понимаешь?
— Не горячись и не прожги мне сиденье, — подсказал Костя. — Он мог всучить вообще левые документы, те, что никогда не было в портфеле. Однако и достать эти «левые» документы не всякому дано. Где они могли их взять? Подмена? Но документы, верней копии — подлинные.
— Ты не знаешь Афтондила. Для него состряпать любой документ, что плюнуть. У них везде схвачено. Через день принесут любые документы на машину.
— А чего тогда с ним связался? — задал вполне грамотный вопрос Костя. — Если у тебя сомнения, чего соваться? Он мошенник. А какой спрос с мошенника? Я тут вот о чем подумал. Элла Сергеевна знает о твоей прежней работе?
— А как же!
— Знает, однако от помощи твоей отказалась.
— Разговора не было.
— И нанимает людей. Выходит, документы ей нужны. Но тебе она не верит.
— Как не верит? А кто просил отвезти портфель?
— Ерунда какая-то получается, — озадачился Костя. — Ничего не понимаю.
— Документы при себе?
— В сейфе оставил. На словах скажу — это дарственная. Кто-то кому-то что-то дарит, а что именно не понять. Документ составлен столь хитро, что разобраться невозможно. Крименюк. Тебе ничего не говорит эта фамилия?
— Никогда не слышал.
— Сейчас мои парни уточняют, хотя первая проверка не дала результатов. Дарственная оформлена от лица Крименюка. Что-то голова сегодня плохо соображает. Тупит и мыслей никаких.
— А что помешало Элле Сергеевне восстановить документы? Это же просто делается.
— Не хочет огласки, — сказал Костя. — Да и как она их восстановит, если не имеет никакого к ним отношения? Может, это залог? Или еще что-нибудь.
— Элла Сергеевна говорила, что собиралась передать значительно большую сумму, однако передумала. Почему — неизвестно. Костя, дарственная тоже деньги. Мы не знаем, какие, но это деньги. Чтобы человека взорвать, — перешел к другой теме я, — нужны основания. Афтондил не входил в число авторитетов, и его гибель для меня загадка. Ты согласен?
Что существуют тайные знания, уже давно не секрет. Секрет в другом. Кто и почему охраняет тайные знания. Почему большая часть человечества не имеет к ним доступа? Значит, имеется причина. И не одна. Множество причин. Главная причина — само человечество. За прожитые тысячелетия человечество ни на грош не поумнело. Либо кто-то намеренно пытается держать человечество в неведении. Последняя версия более интересна. В ней интриги больше.Почему-то людям кажется, что достигнутые в жизни успехи, являются плодами их труда. К сожалению, это одно из заблуждений.
Виталий Борисович Шумный — в прошлом участковый, а ныне сотрудник более серьезного органа, брошен на расследование преступлений, которые случаются и в глубинке. Обыкновенное, ничем не примечательное происшествие — пожилая женщина падает в лестничный пролет и погибает. Все достаточно очевидно — подобные дела закрываются быстро, пополняя статистические данные, написанные сухим и казенным языком. Вероятно, именно так все бы и произошло, однако к удивлению Виталия Борисовича к нему является покойная…и начинает вести странные и непонятные беседы.
В детективных повестях «Семейная хроника», «Мы вернемся осенью», «Ученики Сократа» автор рассказывает о работе уголовного розыска, о событиях, происходивших начиная с 1925 года вплоть до наших дней. Повести написаны на основе документальных материалов.
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
Книга о борьбе советских людей, работников уголовного розыска, с правонарушителями.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.