Нюргун Боотур Стремительный - [43]

Средней земли исполин

Увернулся,

Из-под меча ускользнул,

Вражий удар его не задел,

Вреда не нанес ему...

Отбросили ратоборцы мечи.

Как две огромных скалы,

С оглушительным воплем

Сшиблись они,

Спину друг другу

Пытаясь сломать,

Становой хребет сокрушить...

Друг от друга

Вдруг отступали они,

Друг на друга опять

Налетали они;

Будто гром под землей грохотал,

Так друг друга в бока

Ударяли они

Кулаками величиною в стегно

Шестилетнего лесного быка;

Кулаками тяжелыми не могли

Друг другу кости они сокрушить,

Кожу толстую разорвать,

Черную кровь пролить...

Это была слепая вражда,

Дикая распря,

Жестокий бой,

Неслыханная беда...

Высоко над их головами кружа,

Раздора кровавого дух —

Осол Уола

Вопил, орал;

Хохотала, визжала,

Вторя ему,

Неистовая Илбис Кыыса;

Радовались брани они,

Ликовали, видя раздор...

Ногами грузными богатыри

Растоптали в подземной тьме

Восемь голых каменных гор;

Землю мерзлую,

Твердую, как гранит,

В ме́сиво измяли они,

До колен в земле увязали они,

Прибрежную каменную гряду

Раздавили в сыпучий песок,

Обрушили скалы в прибой...

Из-под ног у богатырей,

Из-под растоптанной ими земли

Мертвая выступила вода,

Хлынула, Нижний мир залила;

Поединок вели они

По́-пояс в мертвой воде...

В поднятой ими густой пыли

Щербатое солнце той страны,

Горбатый месяц той земли

Тусклым светом своим

Перестали светить,

Беспросветная наступила тьма.

Бедственный Нижний мир

Расплескался,

Словно вода

В посудине берестяной;

Глубочайшее древнее дно

Пропасти подземной тройной

Дрогнуло, сотряслось.

Средний солнечный мир

Заколебался толщей своей;

Небесный девятиярусный свод

Зыбью пошел, как вода

В большом деревянном ковше;

Незыблемые опоры земли —

Устои подземных глубин

Пошатнулись на основаньях своих...

Рожденный в бедственный век,

Кровожадный — о трех тенях —

Ночной разбойник

Тимир Дьигистэй,

Воинственный богатырь-адьарай

Выбивался из сил,

Задыхаться стал,

Черный воздух глотала

Широкая пасть,

Щелкали оскаленные клыки,

Мелькали огромные руки его,

Когтями хватая тьму.

Ни клочка не осталось на нем

От нарядных его одежд;

Шейную повязку из шкуры льва

Давно адьарай потерял;

Кафтан из шкур околевших быков

В клочья растрепался на нем;

Лохмотьями летела с него

Облезлая доха,

Кожаная рубаха его,

На которой огненный змей

Был красиво изображен,

Свалилась с широких плеч...

Тридцать дней и ночей подряд

Колотушками в девяносто пудов

Колотили друг друга они

По макушкам и по бокам,

Только звон да гул

Далеко летел.

Это была

Жестокая брань,

Это был

Небывалый бой

Девять вихрей, воя, взвились

От взмаха широкого

Их дубин;

Девять вихрей, клубясь в высоте,

Сбили подземные облака,

Загрохотала гроза...

Тридцать дней и ночей подряд

Не смолкали грохот и гул,

Грозная, тягостная топотня

Весь подземный мир потрясла,

В бездонную глубину

Тревогу великую принесла.

* * *

В отчаянье впали,

От сна пробудясь,

Величайшие колдуны,

Чародеи подземных бездн.

Прародитель абаасы,

Родившийся в облезлой дохе

Прославленный Арсан Дуолай,

Чья нижняя челюсть, как острога,

Клыки, как железные сошники, —

И достойная супруга его

С деревянной колодкою на ногах,

Старуха Ала Буурай —

Даже они

В твердыне своей,

Неприступной ни для кого,

Выносливые исполины тьмы,

Ожесточенные в злобе своей,

Закаленные лютой враждой,

Даже они перенесть не могли

Грузного топота над головой,

Грохота над собой...

Все нутро содрогалось у них,

Их злые, бешеные языки

Укоротились,

Втянулись в гортань,

Дара слова лишились они...

Как глухонемые, мыча,

Не в силах сердцебиенье унять,

Трясением в руках и ногах,

Кружением головы

Равновесия лишены,

Задыхаясь, валялись они

В пропасти под крышкой стальной...

Толща мира

Стонет, дрожит

Под пятами богатырей;

А у старухи и старика —

У прародителей абаасы —

Корчи жестокие начались,

От судорог им все жилы свело.

Взвыли, завопили они...

Топот наверху оглушает их,

В темени отдается, как гром;

От жестокой боли в висках

Глаза их выкатились из орбит,

Кровавая пена бьет изо рта,

Будто смерть заглянула сама

В глубокий их дымоход.

В стране адьараев настала беда,

Падеж напал на скот,

Коровы их и кобылы их

Выкидывали недоношенный плод.

Беременные женщины их

До времени стали рожать,

Выкидыши пошли...

Людей и скотину

Постигла беда,

Завтрашний день

Безнадежным стал.

И вот — прародитель абаасы,

Нижнего мира тойон,

Родившийся в облезлой дохе

Луогайар Луо Хаан,

Владыка трех преисподних бездн,

Исполин Арсан Дуолай

Последние силы собрал;

Судорогой стянутую свою

Широкую пасть

С трудом раскрыл,

Оскалив синие зубы свои,

Чинно, важно, по-стариковски хотел

Величавую речь начать;

Вначале пошевелил, повертел

Торчащим, как кол, языком

В пересохшей глотке своей,

И потом протяжно запел.

То не песнь была,

То был вой и вопль,

Глухой, болезненный стон...

АРСАН ДУОЛАЙ

Ох, тошно!

Ох, плохо мне!

Ох, как топают они наверху,

Ох, какие тяжелые ноги у них!

Трясется,

Крошится свод надо мной,

Трясется печень во мне,

Сердце стучит,

Затылок болит,

Вылезают глаза из орбит!

В те года,

Когда я моложе был,

Ух, как я донимал

Племена айыы,

Сам на них нападал, налетал,

По ночам выходил,

Похищал, убивал...

Да не ослабевала сила у них,

Не убывала мощь!

Когда был я молод, силен,

Горем не умудрен,

Ох, какие обиды я наносил

Солнцерожденным людям айыы,

Но крепкую их судьбу

Опрокинуть я не сумел,

Славу их не смог растоптать...

И вот, мы —

Нижние абаасы,

Рожденные в облезлой дохе,