Нюргун Боотур Стремительный - [41]

С раздвоённым хвостом,

Веселей беги, торопись

На своей восьмиветвистой ноге,

С дорогой добычей меня

Поскорее домой домчи!

Давным-давно,

Как дым, я взлетел

Из подземного логова моего,

Из твердыни темной моей

На простор синеющий —

В Средний мир...

Не бывал я дома давно,

Не опоздал ли я?

Покамест я объезжал

Просторы средней земли —

Горы и долины ее,

В пору долгих странствий моих,

Может быть, мой достойный отец,

Подземелий погибельных властелин,

Старец Арсан Дуолай —

Исполин в облезлой дохе,

Выдох последний свой испустил,

Околел — один, без меня...

Ведь опухоль в глотке была у него

Величиною с кулак.

Прародительница адьарайских племен,

Старуха Ала Буурай,

С деревянною колодкою на ногах,

Достойная мать моя

Издохла, поди, без меня?!

Охала старушка давно,

Плохо было с печенью у нее,

Пища ей в тук не шла...

Ох, родители дорогие мои!

Жаль мне вас...

Как жить мне без вас?

А старший мой брат-зубодер,

Что железные зубы кует

И вместо сломанных продает

Всей несметной нашей родне, —

Тимир Долонунгса́-чародей[172]

Женился, поди, без меня,

Невесту знатную взял — по себе,

Да откладывает свадебный пир,

Пока не приеду я;

Видно, очень сердится он...

Тут сестрица еще

Есть у меня —

Быстроногая, вихря быстрей,

С плечами, железных ножниц острей,

Руки скрюченные, словно клещи...

Дымится длинный хвост у нее,

Клубится вокруг ее ног

Кружащийся вихрем подол,

В кровавой пене

Черная пасть,

Кособокая,

Девка-бой,

Ненасытная, с глоткой пустой,

Прославленная красотой

Шаманка Уот Кутаалай[173]...

Давненько сватается за нее

Почтенный сосед-колдун,

Ытык Кыйбырдаан-богатырь[174],

С кривой воровской рукой,

С ненасытным оскаленным ртом,

Проворно ездящий, как на коне,

На двугорбом верблюде своем...

Ждут они, не дождутся меня,

Откладывают свадебный пир.

Догадываются ли они,

Что рядом я, что вернулся я?

Ох, горе мое!

Ох, радость моя! —

Так Эсэх Харбыыр

Во все горло орал,

Миру подземному он

Весть о себе подавал.

Услыхали зычный голос его

Жители подземной страны —

Адьараи-абаасы;

От радости рукоплескали они,

Орали, плясали они;

Через дымоходы железных жилищ

Слышен был их говор и шум;

И, вместе с невнятным говором их,

Ужасающее зловонье, клубясь,

Подымалось черным дымом из труб,

Трупным духом все наполняя окрест.

* * *

На хребте минувших давно

Бранных тревожных лет,

На вершине древних

Воинственных лет,

Когда у людей уранхай-саха

Сверхчуткая плоть была,

Издалека чувствующая врага,

Когда у солнцерождённых людей

Были провидящие глаза,

Могущие видеть

Грядущий день,

В те незапамятные времена

Повелел Дьэсегей — создатель коней,

Чтобы близ человека конь вырастал,

Чтобы другом он человеку стал...

Говорят — в те далекие времена

Со своим хозяином конь

Человеческим голосом говорил,

Мудрые советы дарил,

Дивно всаднику помогал,

Когда наступала нужда,

Когда постигала беда.

Когда опустились всадник и конь

В темный подземный мир,

Когда очутились на берегу

Моря огненного Кудулу,

Четырьмя ногами в скалу упершись,

Как столбами каменными утвердясь,

Отфыркался конь,

Заржал — и вдруг

Человеческой речью заговорил...

В изумленьи Нюргун Боотур

Слушал речь коня своего.

ВОРОНОЙ КОНЬ

Анньаса! Анньаса[175]!

Одна у нас дорога с тобой,

Друг, назначенный мне судьбой,

Всадник мой,

Повелитель-тойон,

Гордость высокой холки моей!

Трудное время пришло,

Наше солнце железное может упасть,

Кюнгэсэ блестящее — отлететь[176]...

Если чудовищный исполин,

Тимир Дьигистэй-богатырь

Скроется в твердыне своей,

То без крови не обойдется борьба,

Бедствия страшные произойдут,

Последствия гибельные придут...

Смотри, осторожен будь,

Не кори, что не остерег тебя!

Крепче держись,

Придется нам

Через море перелететь.

Коль встретим врага на том берегу,

Пока не укрылся он,

Тогда будет равный бой

С противником, достойным тебя! —

Молвив это,

Конь полетел,

Свистя певучей стрелой,

Блестя падучей звездой...

В воздухе дугу описав,

Вора подземного обогнав,

С высоты опускался конь,

Только в ушах у богатыря

Будто птица-гоголь на быстром лету

Острыми крыльями просвистел,

Только щеки будто огнем обожгло,

Только будто гибкий тальник

По лицу листвою хлестал...

Словно стерлядь, взлетающая высоко,

Словно падающая звезда,

Пролетели всадник и конь

Над кроваво-дымным огнем

Грозного моря Уот-Кудулу,

Над которым не пролетал никто,

По которому не проплывал никто...

Яростно бушевали валы,

Огнемутной пеной плеща,

Высоко вздымались морские валы,

Захлестнуть пытались коня.

Каменный свод грохотал,

Из преисподней, с черного дна,

Из заколдованной глубины

Страшные проклятья неслись,

Пронзительный визг летел...

Море перелетевший конь

На твердую опустился скалу;

Трехголовому змею путь преградил

Удалой Нюргун Боотур.

В ужас пришел дракон,

Судорожно у него

Спутались, в кучу сплелись

Восемь когтистых ног,

Длинными шеями переплелись

Три огнедышащих головы,

А могучий Нюргун Боотур

Размахнулся жадным до крови мечом,

Снес одним ударом

Все три головы;

Прыгая, покатились они,

Лязгая челюстями, скрежеща.

Хлынула бурно черная кровь,

Рухнул замертво змей.

Рожденный в погибельный век,

Кровожадный разбойник о трех тенях,

Богатырь Тимир Дьигистэй

Сразу не понял,

Не разглядел,

Не разобрался — откуда беда.

Тяжело, с разбега

Обрушился он

С широкой змеиной спины,

На камни грохнулся животом;

Черная печень его сотряслась

В чреве могучем его;

Охнул он, простонал:

— Ох! Отлетели,