Нур-ад-Дин и Мариам - [55]

Ифрит же продолжал:

– Твои же усилия вовсе не пропали даром. Ты, как и тогда, много лет назад, помогла соединиться тем, кто без твоих стараний, быть может, так ни на что бы и не решился. И это прекрасно, ибо приумножило не только любовь, разлитую в мире, но и нашу с тобой любовь…

– О мой добрый!..

– Более того, моя прекрасная, я выдам тебе тайну. Твои усилия, твое беспокойство о судьбе нашей девочки были похожи на усилия любой матери, любой земной женщины. И в эти мгновения ты была куда прекраснее, чем джинния в своем истинном облике, куда желаннее, чем самая пылкая дочь огня…

Маймуна слушала мужа, но не могла поверить этим простым словам. «Прекраснее, чем джинния? Желаннее, чем дочь огня?»

– О да, моя любимая, и прекраснее и желаннее. – Ифриту вовсе не надо было подслушивать мысли Маймуны, чтобы понять, о чем она думает.

О, ничего более не хотелось Маймуне. Простые слова ее мужа даже для дочери колдовского племени оказались воистину волшебными. Она с удовольствием прильнула к устам мужа и поняла, что счастье достижимо и для нее.

Макама двадцать девятая

Как ни мал был городок, как ни близко стоял он к пустыне, но Нур-ад-Дину-старшему в тот день удалось отыскать (всего в получасе ходьбы от городских стен) уютный уголок с крошечным озерцом, сейчас наполненным дождевыми водами. Столь же миниатюрный водопад отдавал этому озерцу свои воды.

– О Аллах всесильный и всемилостивый, – прошептала Мариам-старшая, – как же здесь прекрасно! Должно быть, ты, достойнейший, настоящий волшебник. Ибо человеку не под силу подобное чудо!

Нур-ад-Дин усмехнулся.

– Увы, моя сладкая греза, я не создавал ни этого водопада, ни этого пруда. Я лишь много лет назад нашел его… Нашел после такой же, как прошедшая, ночной грозы…

Мариам лукаво посмотрела на него.

– Но тогда, увы, я никого не бросился спасать. Просто бродил по окрестностям, слушал шум листвы, радующейся свежему ветерку и влажной земле…

– Должно быть, сейчас о моем спасении ты сожалеешь?

– О нет, моя любимая! Как можно сожалеть о том, что закончилось столь прекрасно? Как можно без радости вспоминать о нашей беседе?

Мариам вновь улыбнулась словам своего мужа. О Аллах великий и всемилостивый, своего мужа! О да, сейчас не было пышной церемонии, никто семь раз не менял ей покровы, никто не пел странных и древних песен, никто не слушал, какими клятвами они обменялись в тиши опочивальни. И даже имам, который сочетал их браком, был лаконичен и почти суров. Но им не было никакого дела до его осуждения, пусть даже и наигранного.

Ибо они были вместе. И лишь одному Аллаху всесильному теперь будет под силу разлучить их.

Теперь они могли отправиться наконец в какое-нибудь путешествие. Но начали всего лишь с простой прогулки, которая и привела их сюда, к водопадику у озерца.

Конечно, Нур-ад-Дин не мог долго оставаться спокойным и степенным. Самодовольный купец исчез, и вместо него в прудик с довольным уханьем упал молодой и полный сил мужчина. Аллах великий, у него хватило безрассудства и для того, чтобы затащить в теплую, прогретую солнцем воду и ее. Конечно, она лишь погрузилась и сразу же вышла, а он, ее прекрасный и столь молодой Нур-ад-Дин, продолжал плескаться, стараясь, чтобы брызги долетели и до ее почти высохших волос.

И вот теперь она ловила солнечные лучи и любовалась его изумительной молодой силой.

«О да, он имеет полное право гордиться своей красотой», – с каким-то новым для себя чувством подумала Мариам. Очарованная, даже ошеломленная всем сегодняшним днем, она следила, как Нур-ад-Дин поднимается к ней по каменистому склону, и восторгалась грациозной силой его гибкого, мускулистого тела. Он двигался с изяществом, сводящим ее с ума… и вблизи показался воистину неотразимым. Через несколько минут он остановился над камнем, где сидела, поджав ноги, Мариам.

Она чувствовала, как солнце согревает ее обнаженное тело, но этот жар был ничтожен по сравнению с опаляющим взглядом Нур-ад-Дина. Его прищуренные глаза коварно поблескивали, в них мелькали опасные и греховные огоньки. Горячее и мощное желание пробуждалось в Мариам под этим соблазняющим, возбуждающим взглядом.

Нур-ад-Дин смотрел в лицо Мариам так, что она чувствовала себя прекрасной и желанной, а ее сердце поминутно ускоряло бег. Мышцы уже начинали напрягаться в предчувствии восхитительного прикосновения сильных рук Нур-ад-Дина к коже, ласк его губ. Мариам затаила дыхание, когда Нур-ад-Дин склонился над ней.

Но он не дотронулся до нее. Пока он медлил. Пылающий взгляд пронизывал ее обнаженное тело, задерживался на груди, стройных ногах, прекрасных бедрах и темных завитках в месте их слияния.

Сердце Нур-ад-Дина колотилось при виде наготы любимой, но, потянувшись к ней, он лишь слегка коснулся прелестного изгиба щеки и шеи кончиками пальцев. Он склонился ниже, но только скользнул ладонью под шелковое покрывало ее волос, обхватывая жесткими, но такими чуткими ладонями ее лицо.

– Жена… – негромко произнес он, словно пробуя это слово на вкус. – Пожалуй, звучит неплохо.

Восторженная, манящая улыбка Мариам была так прелестна, что он задохнулся.

– Мне тоже нравится, – подтвердила она.