Нур-ад-Дин и Мариам - [52]
Юноша поднял голову. Мариам лежала обессиленная и трепещущая. Ее глаза потемнели от пережитой страсти. Прекрасные волосы обрамляли бледное любимое лицо. Он сейчас раздавит ее своим весом!
Нур-ад-Дин пошевелился, пытаясь откатиться в сторону.
– Не оставляй меня, – умоляюще прошептала она, хватая его за плечо.
О нет, он больше не уйдет. Пусть он солгал самому себе, пусть нарушил клятву, и пустыми словами оказались его слова о том, что теперь женщины не существуют для него!
Как ему хорошо с ней! Если бы эти мгновения длились вечно…
Нур-ад-Дин глубоко дышал, наслаждаясь сладостным благоуханием ее кожи, прижимая губы к шелку волос. Он даже прикрыл глаза, перебирая в памяти моменты опьяняющего блаженства. Он обезумел от страсти, но и его малышка, его девочка превратилась в дикое, исполненное буйной страсти создание. Какая воистину поразительная разница между холодной отчужденностью и стонущей, мечущейся в его объятиях страстной женщиной!
Солнечные лучи заглядывали в окно и скользили по сплетенным телам.
Нарядный кафтан Нур-ад-Дина, торопливо сброшенный во дворе, напоминал, с чего же началось примирение, закончившееся столь бурно и нежно.
Макама двадцать седьмая
О, то утро было воистину удивительным не только для Нур-ад-Дина и Мариам, но и для их детей. Ибо Нур-ад-Дин-младший тоже провел бессонную ночь, размышляя, как он сможет жить дальше, навсегда отказавшись от Мариам-младшей. Как бы он ни клялся самому себе, каких бы слов о себе ни говорил, но по всему выходило, что без этой удивительной, доброй и умной девушки он жить не сможет. Постепенно мысли Нур-ад-Дина принимали совсем другое направление. Он вспоминал не упреки Мариам, а ее нежные руки, не злые глаза, а прекрасное тело.
– О нет, – простонал юноша под утро, – так дольше продолжаться не может. Я больше и дня не проживу, если сегодня же не поговорю с Мариам! И пусть решает, согласна ли она стать моей женой или мне придется на ней жениться!
О, все-таки сколь похожи мысли у родных людей!
Вот поэтому юный Нур-ад-Дин отправился с утра к своей любимой. Он был не вполне уверен в своих приказчиках и потому сначала все же обошел лавки. Все шло по накатанной колее, а значит, можно было на некоторое время перестать думать о деле и начать думать о душе. О душе и ее избраннице.
Нур-ад-Дин ступил на родную улицу в тот самый момент, когда платье Нур-ад-Дина-старшего мелькнуло в калитке его, Нур-ад-Дина-младшего, дома.
– Аллах всесильный! Выходит, почтенный дядя Нур-ад-Дин тоже больше не может ждать и дня! Какое счастье! Теперь моя матушка не будет печальна и одинока! А значит, могу быть спокойным за нее и я!
Тихо закрылась за Нур-ад-Дином-старшим калитка, и точно так же бесшумно распахнулась другая перед Нур-ад-Дином-младшим. Зрелище, представшее перед его глазами, могло пролиться бальзамом на душу любого.
Его любимая, его малышка Мариам старательно месила тесто, поглядывая на листочек, где, судя по всему, его добрая матушка записала несколько советов. Тяжелые черные косы девушки были в муке. В муке были и руки, и платье, и даже щека.
Нет, в целом свете не могло быть девушки желаннее этой! И потому Нур-ад-Дин, не тратя времени на слова, просто подошел и обнял любимую. Она на миг прижалась к нему. И лишь потом, вспомнив, что теперь это человек посторонний, резко отпрянула.
– Да воссияет же небосвод твоего счастья, о прекраснейшая из женщин мира!
– Уходи, незнакомец!
– Но разве я незнакомец? Посмотри на меня, это же я – Нур-ад-Дин, твой Нур-ад-Дин.
– Я не знаю никакого иного Нур-ад-Дина, кроме своего уважаемого отца! Не знаю и не хочу знать.
Душа Нур-ад-Дина пела – ибо он был рядом со своей любимой. Пусть она называет его незнакомцем, пусть гонит! Но он все равно вернется, вернее, он не уйдет. О, теперь, когда он узнал, что судьба его матери определилась, он готов стать ковриком у ног своей любимой, ее гребешком, о Аллах, даже засовом на двери! Готов быть кем угодно, но оставаться рядом с ней! Ибо только ее видит он, только ее слышит, только о ней беспокоится.
Но как же это ей доказать? Как выразить то, что давно жаждет душа?
– О красавица из красавиц, о умница из умниц! О солнце и луна моего мира! Посмотри! Перед тобой тот, кто думает о тебе денно и нощно, кто грезит лишь тобой!
Мариам и в самом деле оторвала глаза от теста и пристально посмотрела на юношу. Тот понял, что взял верный тон, и продолжил:
– Ты еще не знаешь меня… Но не бойся узнать – ибо и душа моя, и мысли, и деяния – все лишь для тебя!
Мариам молча усмехнулась. К счастью, в этой усмешке не было злости, не было гнева. Лишь печаль увидел Нур-ад-Дин. «О прекраснейшая, – подумал он. – Пусть я не знаю всех красивых слов, но я докажу тебе, что нет во всем мире иной женщины, которую я мечтал бы назвать своей…»
– Улыбнись еще раз, о прелесть мира! Смотри – перед тобой Нур-ад-Дин, сын Мариам, лавочник.
Мариам-младшая молча и очень серьезно посмотрела на юношу. Потом столь же серьезно пожала плечами и вернулась к своему занятию.
Нур-ад-Дин замолчал. Должно быть, он сказал что-то не так… Или не сказал чего-то… И тут пришло озарение. Он сбросил кафтан, закатал рукава шелковой рубахи и принялся помогать Мариам. Та пыталась сделать вид, что ничего не замечает… ну, или что ничего особенного не происходит.
О великий Багдад, многоликая, многоголосая толпа стекается к базару, твоему сердцу и желудку, чтобы потратить пару фельсов или динаров, отведать изысканного плова, послушать удивительную историю о том, как за высокими стенами твердыни правоверных высоко в горах в зачарованной пещере, полной сокровищ, поселилось сорок юных красавиц… И, по слухам, пещера эта — приют разбитых сердец. Но каких богатств искал в волшебной пещере юный Али-Баба? И что обрел?
Первая любовь юной волшебницы Амаль была неразделенной: не каждый смертный сможет совладать с ее темпераментом. Однако ее, внучку царя джиннов, почему-то влечет к людям, точнее к одному человеку… Молодой кузнец Синдбад пробудил в ней чувства и желания, которым она не в силах сопротивляться. Но влюбленных предупреждали: стоит совершить над ними свадебный обряд – и они обречены…
Хасан, Хасан… На беду отец отдал тебя в ученики к знаменитому наставнику молодежи Георгию, на беду ты увидел прекрасную статую, присланную из далеких земель. Ибо для тонкой и открытой натуры это стало дорогой к погибели. Холодный камень ты предпочел живой душе и живой плоти, холодным камнем стал навек.
Амбра и сандал, звон колокольчиков на тонких запястьях гурии, соленый морской бриз, роскошь арабской ночи и ослепительный блеск утра… Душа летит вслед за причудливым повествованием, и вот – широкие ладони океана и корабль белокурых гяуров, ведомый прекрасной Сигрид, пленительной дочерью севера, а вот гигантская птица Рухх взмывает ввысь, закрывая лик Солнца крыльями. Страстная Повелительница гигантов раскрывает свои объятия, подобно Клеопатре меняя жизнь на ласки; пленительная дева-тигрица дарит свою любовь достойнейшему…
Дочь великого визиря Шахразада по-прежнему любима, но она всего лишь женщина, лишь жена царя Шахрияра. И ее супруг вынужден уделять больше внимания государственным делам – внимания, которое должно принадлежать царице! А далеко-далеко, в мире снов, куда Шахразада все чаще погружается в сладостном предвкушении, ее ждет мужчина, для которого она – божество…
Удивительные вещи творятся под рукою Аллаха. В каком-нибудь затрапезном селении у края пустыни можно встретить великого колдуна (правда, утратившего силу) и даже поступить к нему в ученики. А потом пуститься в странствия с бродячими актерами и увидеть саму Повелительницу гигантов, могущественную Царицу змей…Однако судьба ее – на клинке славного и доблестного Синдбада-Морехода.
Джуд Пирсон был тем человеком, который в одно мгновение мог убить меня, а в другое – поцеловать. Он был моим похитителем, моим реальным адом, а теперь стал моим спасителем, моей любовью. Глупо. Он бессердечный, не способный ничего почувствовать, и поэтому я сбежала… прямо в лапы своего врага. Джо Кэмпбелл жаждет страданий Джуда, а я просто стала пешкой в этой опасной игре. Джо сломал меня во всех смыслах этого слова. Всё, чем я когда-либо была, было уничтожено, а на этом месте выросли ненависть и злость настолько лютые, что я не чувствую больше ничего.
Они были изодраны изнутри, теряли близких и хоронили друзей, но, тем не менее, жажда жизни по-прежнему билась в сердцах, заставляла бороться не только с мертвецами, но и с людьми, потерявшими голову от безнаказанности и мнимой власти. Казалось, они нашли новый дом. В тюрьме было спокойно, пока, в один прекрасный день, идиллия не рухнула. Губернатор узнал о тайном убежище и, ведомый местью, задумал расправиться с группой и попутно свести счёты с Мэрлом Диксоном, переметнувшимся на сторону врага.
Светлая предновогодне-рождественская полусказка, где главным чудом является волшебный секс. Она молодая, амбициозная и не знающая жизни. Не залезешь в пламень себя не поранив… В попытке оправдать человека, которого любит, главная героиня сталкивается в противостоянии с самым таинственным злодеем города. Кто выиграет? Фэндом: BTOB, VIXX (кроссовер) Рейтинг: NC-17 Жанры: Романтика, Юмор, Повседневность, PWP, POV Предупреждения: Нецензурная лексика, ОЖП.
Она в своем мире дочь колдуньи и лесная охотница. Он в нашем — менеджер по персоналу. Неодолимая, злая воля сводит их вместе. Они абсолютно разные, одно слово из разных миров, но им предстоит идти вместе по дороге, где правит жестокость и насилие. В мире, где понятие дружбы заменили выгодой, а любовь похотью и сексом. Смогут ли они добраться до цели и выполнить невыполнимое? Дойдут ли они вдвоем? Кем они будут друг для друга в конце пути? Столько вопросов, и только пройдя весь путь до конца вместе с героями этого романа, можно найти ответы.
Каково это любить? Каково не чувствовать пустоту день за днём? Каково быть счастливой? Я не знаю. Судьба никогда не была ко мне благосклонна. Я не знаю, что такое любовь. Я — айсберг. Оттаю ли я?
Настоящим выпуском открывается серия «Эротические сказки народов мира». В этой серии предполагается опубликовать эротический фольклор многих народов нашей страны и зарубежных государств. Все сказки первого выпуска взяты из сборника Р. Tarasevskyj, V. Hnatjuk, F. S. Rrauss. Das Geschlechtleben des ukrainischen Bauernvolkes. Polklisortlsche Erhebungen aus der Russischen Ukralna, 1909.
Много удивительных тайн хранят стены древнего Багдада, но еще больше их скрыто за стенами дворца повелителя правоверных Гаруна аль-Рашида. Ибо великой тайной покрыты причины внезапного безумия правителя, который вдруг позабыл весь дворцовый ритуал и изрядно удивил мудрецов дивана и слуг своими речами и одеянием. До сих пор судачат на багдадском базаре, что заставило халифа запереться в своих покоях. Никому не ведомо… Знает об этом разве что почтенный Маруф, башмачник, да только он молчит…
Прекрасный принц Рахман разуверился в самом непостижимом чуде, сотворенном Аллахом всемилостивым и всесильным, – в женщине. Ни ученые занятия, ни придворная жизнь у трона правителя Райпура, ни победы друзей над юными красотками не могут излечить его сердце. Но безжизненность и пустота чужды подлунному миру, ибо наполняет его любовь. Наполнится ли сердце юноши?
Когда встает над горизонтом звезда Зухрейн, когда смолкают в диване голоса, кричащие о законе и справедливости, а по переулкам столицы страны Аль-Миради бродят подозрительные тени, он покидает свой дом. Но калитка закрывается не за визирем Шимасом, а за Жаком.
Не одна, а двенадцать жизней, полных странствий и приключений… Тысячи новых ощущений, тысячи умений далеких и загадочных народов. Такой дар получил Маруф от влюбленной дочери волшебного народа. Дар или наказание? Даже его собственная жена сомневается в мудреце-башмачнике и отправляется к колдунье, чтобы выведать правду. Но сможет ли она эту правду принять и сохранить при этом любовь к Маруфу?