NUMERO - [18]
И особых изменений в декорациях пока не предвиделось, включая строгую, продуманную по часам жизнь обители. Скучное однообразие внешнего и внутреннего быта слегка раздражало – стоило ли срывать меня с насиженного места, давая взамен все то же самое. Даже стену из окна.
Но и ему пришел конец, когда однажды утром, сразу после завтрака, меня позвали к настоятельнице – сестре Долорес. Грузной, расплывшейся, с тройным, сбегающим вниз подбородком, тетеньке, почему-то убежденной, что мое увлечение живописью – это нечто сродни первородному греху. По ее мнению, к которому она возвращалась неоднократно во время нашей затянувшейся беседы, монахиня „не должна отвлекаться на мирскую суету“, поскольку ее „прямое предназначение – служить Господу“.
Поток нравоучений иссяк только после как бы невзначай брошенного мной вопроса:
– Увековечить величие дома Габсбургов, так пекущихся о чистоте веры, это мирская суета?
Сестра Долорес поджала губы и резко проговорила:
– Постарайтесь не опоздать к вечерней мессе, сестра Лаура.
И моя неявка и на вечернюю, и на утреннюю, и на все последующие мессы, я думаю, утвердила ее в моем легкомыслии и в своей правоте, поскольку в монастыре я уже не появилась.
Мое местожительство в тот же день переместилось ни больше, ни меньше в покои дворца, куда меня препроводила все та же особа, бывшая моей спутницей по дороге в Эскориал. Она и на этот раз не отказалась от настороженного рассматривания меня исподтишка.
В отведенную мне комнату мы добрались, преодолев нескончаемые коридоры и переходы, где изредка мелькали, судя по простоте одежды, лица, опосредованно приближенные к королевским особам, то есть, проще говоря, обслуживающий персонал, ответственный за удовлетворение их, королевских, материальных потребностей.
Но чем выше к „Олимпу“ мы поднимались, минуя затканные золотисто-красочными гобеленами залы с до блеска начищенным полом без единой царапинки на дорогом узорчатом деревянном покрытии, тем чаще наталкивались на разбросанные группки сдержанно беседующих придворных, напомнивших мне…
… старинные гравюры, когда-то отреставрированные мной в…
Где? Я замедлила шаг: “ Ну же! Где? “
– Не отставайте. Мы уже почти пришли.
Голосок у нее не райской птички. Так каркнула, что и без того робкая память снова затихла.
Вскоре, действительно, свернув в правое крыло дворца, мы остановились у высокой, матово отливающей мореным дубом, двери.
– Прошу…
Толкнув створки, попутчица завела меня в комнату. Нет. В хоромы.
Золотисто-бордово-желтые тона тяжелых бархатных портьер сочетались с убранством тех же оттенков широкой кровати, искусно подобранной простой, но изящной мебелью. И как апофеоз красоте – потолок утопал в жемчужно-серебристых облаках со ступающими по ним небожителями в окружении порхающих ангелочков.
„Да-а, мой супердом я оценила бы в три цента по сравнению с таким-то великолепием…“.
Что?
Спальня с раздувающейся от ветра шторой, гостиная с искусственным камином и резным антикварным шкафом, раздобытым на барахолке и приведенным мною в его изначально-товарный вид, столовая с набором медной посуды…
Они каруселью кружились вокруг меня – штора… камин… шкаф… посуда… штора…
Я припала к колонне, стражем выступающей у двери.
– Вам плохо? Это с непривычки, – нос „уточкой“ насмешливо сморщился. Закрывая двери с обратной стороны, она надменно добавила, – располагайтесь. Я приду за вами.
Но мне было не до нее.
Карусель, ускоряясь, завихрилась, смазавшись в сплошную несущуюся ленту, где уже что-либо различить было просто невозможно.
„Дохлый номер“, – как говаривал Патрик.
Патрик? Кто он?
Глава 6
Порывшись в косметичке, я нашла все, что нужно было, чтобы придать лицу более праздничный вид в соответствии с предстоящим знакомством с сильными мира сего – чуть блеска губам, длину ресницам, баланс коже. Я впервые за годы вынужденного заточения прикоснулась к косметике. Незачем было, да и не до того. Но навыки не растеряла.
Ну, что же. Кажется, я готова к приему. Бросив критический взгляд на уже привычное отражение в зеркальце, пришла к выводу, что оно мне однозначно понравилось. Что-то из серии „вечной невинности“ с едва заметным налетом скрытого потенциала.
– Следуйте за мной.
В комнату без стука вошла все та же озабоченная должностными обязанностями тетенька, но одета она была уже несколько иначе. Невзрачное прежде платье заменила на, видимо, парадное, более тяжеловесное и громоздкое из-за прилагающихся к нему мелочей – вычурно топорщимся жестким воротником, узким обручем обхватившего шею, корсетом, намертво сковавшим тело, грузной окантовкой лифа, больше напоминающей сбрую, нежели украшение.
Я молча последовала за ней.
Идти пришлось недолго, и на этот раз наш путь ограничился двумя переходами по узким коридорам без излишней роскоши, приведшими в маленькую тесную комнатушку с одним единственным креслом у стены.
Моя суровая спутница осмотрела меня взглядом собирающегося пообедать удава и, задержавшись на лице, явившему несмелую попытку улыбнуться, ища одобрения, вдруг безапелляционно заявила:
– Если бы не рекомендации преподобной сестры Френсис, я бы и дух твой сюда не допустила.
Если бы еще полгода назад мне рассказали о другом измерении или же о демонах, что живут среди нас, скрываясь под масками обычных людей, я бы ни за что не поверила. Я бы сказала: «Вы – сумасшедший». Да признаться, поначалу я и сама решила, что схожу с ума. Но, попав в Академию, где учат охотников на демонов, я стала менее категорична. Руноведение, тактика поведения, основы экзорцизма, искусство боя? Да, есть такие предметы. Конечно, простой девушке, выросшей вдали от второго измерения и всех его тайн, непросто в этом разобраться, к тому же все осложняется неожиданными чувствами.
Авторская: «…Твоими врагами станут другие игроки. У каждого из них были свои причины оказаться здесь. Кто-то выпал из игры случайно, наткнувшись на аномалию. Другие сбежали осознанно. Но ты и сам знаешь, им не место на твоей Земле. Помоги тем, кто еще способен вернуться. Остальных избавь от страданий. Это смертный мир, мир людей. Сделай все, чтобы в него не пришла Игра». Своими словами: Ещё в детстве Ким начал видеть мир через призму игрового интерфейса. Он был таким не один. Это искажение восприятия назвали «ролевой синдром», и пусть оно не имело особых последствий, его обладателей всё равно стали считать психами.
«Кошмар всегда начинался с того, что Мирилл вдруг чувствовала непреодолимую потребность следовать за каким-либо человеком. Сегодня это был парень с белыми дредами. Она увидела его в узком переулке между пекарней Ханга и набережной, прямо напротив парикмахерской. Он стоял и разглядывал объявление о найме, а у нее уже появилось То Самое Чувство. Жжение на губах и томление, будто в кости накачали подогретого воздуха…» История Мирилл. Мир «Лис графства Рэндалл», примерно 70 лет спустя после Войны Железа.
Они боги. Им поклонялись все народы Земли, начиная с древних египтян и индейцев майя. Они виновны в гибели Атлантиды и могуществе Гипербореи. Они впервые применили ядерное оружие на нашей планете, за тысячи лет до Хиросимы. А их реактивные корабли – виманы – наводили ужас еще на древних индийцев. В арсенале богов хрустальные черепа – хранилища вселенской мудрости. С их помощью они могут получить любые знания. Но что будет, если один из черепов окажется в руках смертных, жаждущих мирового господства? У древнеегипетского бога мудрости Тота впереди всего лишь вечность, чтобы найти ответ на этот вопрос.