Нулевой цикл - [46]

— Чего говорить… сам я как-то не придавал этому значения, — промямлил Денис, — пока вот с вашими лентами не связался. А вообще-то у меня еще в школе бывало: если задача в одних числах, у меня сразу ответ в голове появлялся. А вот как к буквенным обозначениям перешли, забуксовал малость.

— Хорошо, — Благов хлопнул себя по коленям Денисовой тетрадью, встал, прошелся по комнате, — ладно, пусть так — ты оказался способным сразу «разговаривать» с машиной на языке чисел. Ладно, с этим пусть разбираются психологи. Воду-то как угадал?

— Чего говорить… — Денис, сидевший в одной майке, начал мерзнуть, потирать свои плечи. — По числам и угадал. Гляжу в них и вдруг — батюшки! — вода!

— Вон как просто, — Благов сунул тетрадь обратно Денису, — пришел, увидел, победил. Ну, а если членораздельнее?

— Сначала-то я увидел ионную проводимость, — принялся растолковывать Денис, — ну, ту самую, про которую вы нам еще в прошлом семестре рассказывали. Еще заставили подчеркнуть помните? — фразу такую, — Денис провел в воздухе воображаемую волнистую линию, — «…поток ионов качественно отличен от потока электронов. Поток ионов — это уже поток самого вещества. Так, например, если движутся ионы меди, значит по проводу течет сама медь…» Правда, пока никому не удалось изготовить провода с ионной проводимостью, да ведь теория о твердых веществах с ионной проводимостью уже существует. И профессор Благов ее горячий приверженец, чего говорить…

Такого многословного выступления я от Турчака еще не слышал. Весь курс знал его, как примерного молчуна.

— Ишь ты! — развеселился Благов. — Прямо хоть его трояк в зачетке на пятерку исправляй. Ладно, Турчак, ионная проводимость. А тебе-то что до нее?

— Да как же, Аркадий Алексеевич! Ваш гольмиевый детектор — все равно что кусочек провода. В вашем излучателе под воздействием ультразвуковых колебаний на периферии его сосредоточились ионы кислорода, а в сердцевине — ионы водорода. Электрическое поле привело их в движение. На выходе из детектора ионы соединились и… образовалась вода.

Благов удовлетворенно наклонил голову. Остановившись напротив Дениса, он приказал:

— Возьми лист чистой бумаги и сядь к столу.

Денис, не понимая, что от него хотят, вырвал из тетради лист и вместе со стулом придвинулся к столу. Благов швырнул ему на стол шариковую ручку.

— Пиши! — палец профессора вытянулся в сторону листа бумаги, — пиши: «Проректору по научной работе такому-то от такого-то…» Написал? Так, хорошо. Ниже: «Заявление». Есть? «Прошу Вашего разрешения зачислить меня на должность младшего научного сотрудника кафедры ультразвуковой дефектоскопии…» Пиши, пиши, чего ворон ловишь?

— Вы извините меня, Аркадий Алексеевич, — не глядя на Благова, Денис осторожно скомкал лист бумаги, а ручку так же осторожненько подвинул к краю стола, — вы извините меня, но только мне это уже никак не подходит.

Я смотрел на Дениса и видел перед собой совсем незнакомого мне человека. От его простодушия не осталось и следа. А я — то считал, что теперь знаю его как облупленного…

Турчак-тугодум…

Турчак-водопроводчик…

Передо мной сидел человек, вторгшийся в неведомую мне область науки. Он сумел предсказать то, что смог увидеть только профессор Благов. Но у профессора за спиной была целая жизнь, отданная науке. А у Турчака?

И я невольно позавидовал Денису — почему природа именно его, а не меня, сделала своим избранником? Я бы сейчас не отказался от предложения Благова — ведь тот распахивал перед Денисом путь в большую науку.

— Может, я тебя чем обидел, Турчак? — отрезвил меня голос Благова. — Ну?

— Да нет, что вы, Аркадий Алексеевич! — Денис шумно, по-бычьи, выдохнул и виновато поглядел на Благова. — Вовсе вы меня не обидели, чего говорить. Просто мне нечего делать у вас на кафедре.

— А куда ты вообще хочешь, чудо гороховое? — взорвался профессор, и я испуганно оглянулся на открытые двери в коридор — чего доброго все общежитие проснется. — Нет, вы только полюбуйтесь на этого субчика, как он выпендривается. Вон Ковин, твой дружок, не тебе чета, но я из него душу вытрясу, прежде чем возьму простым лаборантом. А ты основы ультразвука умудрился дважды завалить. Цифры читает, какая невидаль!

— Вы не даете мне сказать, — насупился Денис. — Я к вам потому не хочу, что вообще ухожу из института. Проректор мне уж и заявление подписал, обрадовался даже, что одним хвостистом будет меньше.

— Как уходишь? — ахнул я. — Шутишь, Денис?

— Чего говорить, Вадька… — Денис заерзал на стуле, — такое дело, понимаешь, получается: вроде с обрыва в реку прыгнул, в такую, что вроде Ниагары. Поджилки трясутся. А решил сразу, чтобы не дать себе опомниться, на попятную пойти. Ну, ты-то меня знаешь, Вадька. Меня отговорить, что в лужу плюнуть. Вон Аркадий Алексеевич теперь, словно обухом по башке. Это меня-то на кафедру, сейчас. Тут же с ума сойти можно…

— Куда же ты уходишь?

— Да вот с Североуральским политехническим списался. На водоснабжение прошусь. Вроде не возражают.

— Куда-а-а?!

Я даже подскочил на стуле.

— А, чего говорить…

— Да ведь ты же… Нет, вы только подумайте, Аркадий Алексеевич, — закричал я и замахал руками, — он же… этот Турчак специально в наш институт поступил, чтобы не работать сантехником. Он же там, дома, свою возню с трубами ненавидел. Не чаял, как сбежать от них. И вот теперь снова к трубам?