Нож великого летчика - [12]

Мы прошли ко входу в Димкину квартиру, мимо окон его соседей. У них, как всегда, окно кухни не было занавешено, и мы увидели в окне Димкину соседку — нам она казалась очень старой, хотя ей было, наверно, не больше сорока пяти лет, просто вся она была выцветшая какая-то и вечно, зимой и летом, ходила в толстых шерстяных чулках, которые скручивались и обвисали на её ногах многочисленными складками — и её мужа, шофера грузового такси. Он сидел за столом и хлебал суп, уставясь в тарелку невидящими глазами, так всегда бывало, когда он возвращался домой навеселе и ел, как будто не чувствуя вкуса еды. А может, он специально от всего отключался, чтобы не слышать — или делать вид, что не слышит — брюзжания и попреков жены. Не знаю. Эта сценка постоянно разыгрывалась перед нашими глазами, и, вообще, это была одна из тех семей, жизнь которых мы могли смотреть как бесконечный спектакль, состоящий из сценок вроде бы похожих и повторяющихся, но всякий раз с новыми вариациями, безумно нам интересными. Или как кино в тысячу серий, вроде нынешних «мыльных опер», где, вроде бы, ничего не происходит, но внутреннее напряжение чувствуешь постоянно и оно захватывает похлеще любых погонь. Приблизительно так я мог бы объяснить это — во всяком случае, так я понимаю сейчас то, что мы испытывали тогда.

Мы прошли по длинному темному коридору в Димкину «лабораторию». Его родители смотрели телевизор.

— Сын, это ты? — крикнул его отец из соседней комнаты, не вставая с кресла и не поворачивая головы.

— Да, — ответил Димка. — С друзьями. Мы ненадолго.

Он провел нас к себе, включил свет и указал на полки с книгами.

— Вон в том углу, на третьей полке сверху — все по истории авиации.

— А книг, написанных самими летчиками, у тебя нет? — поинтересовался Юрка.

— Как же нет, есть. Вот! — и Димка, сняв с полки, протянул Юрке книгу Водопьянова.

Юрка покачал головой.

— Нет, это не то. Я имею в виду такие книги, где не обязательно рассказывается только про самолеты и про профессиональные дела. А про жизнь вообще, понимаешь? Иногда и выдуманные истории рассказываются.

— Послушай, да куда ты клонишь? — не выдержал я. — Если у тебя есть догадки, то выкладывай!

— И не томи нас до одури, как бычков в томате! — поддержал меня Димка.

Юрка сдался. Было видно, что, с одной стороны, ему хочется ещё раз проверить свою догадку, чтобы убедиться в её правильности и не попасть впросак, а с другой стороны — мысль, пришедшая на ум, его прямо распирает, и он лопнет, если ей не поделится.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Неужели вы сами не помните, какой летчик потерпел аварию в пустыне Сахара?

— Понятия не имею, — сказал Димка.

— Да имеешь ты понятие! Просто… Просто все забывают, что эта книга написана настоящим летчиком, и что аварию он потерпел на самом деле! Все считают эту книгу сказкой — хотя, на самом деле, это не совсем сказка! Ну? Неужели и после этих подсказок до вас не доперло?

Мы с Димкой переглянулись. Мы понимали, что Юрка говорит о чем-то очень простом, известном всем нам — но представить не могли, что же это такое.

— Вот олухи! — возмутился Юрка. — Как второе прозвище нашего Седого?

— Принц, — неуверенно проговорил Димка. — А что?

— Вот! Именно! Думайте!

— Погоди… — растерянно проговорил я. — Ты ведь не хочешь сказать… что… ну, что ты имеешь в виду ту аварию, во время которой Сент-Экзюпери встретил Маленького Принца? Ведь это действительно сказка, и…

— Маленький Принц — сказка, допустим! — горячо возразил Юрка. — Но ведь авария-то действительно была! Про аварию в Сахаре, когда он с трудом выбрался — и не про единственную аварию — Сент-Экзюпери рассказывает в других своих книгах, для взрослых, где все правда! И он ведь был летчиком, так, и великим летчиком, кроме того, что был великим писателем, придумавшим Маленького Принца! И он ведь водил почтовые самолеты над Сахарой, и участвовал в войне, и погиб в самом конце войны, во время боевого вылета! Точнее, не погиб, а бесследно исчез, где-то над Альпами, но что с ним ещё могло случиться, кроме как то, что его сбили? Все сходится! Ты не помнишь, какая подпись была под надписью на ножнах?

Я нахмурился, стараясь припомнить.

— По-моему… Да, по-моему, три большие латинские буквы: «A. S. E.»

— Ну? — с торжеством провозгласил Юрка. — Каких ещё доказательств вам надо?

Мы молчали, потрясенные, потом Димка кинулся заново перебирать книги на полках.

— Сейчас!.. — повторял он. — Сейчас поищем! Может, в какой-нибудь из книг про знаменитых летчиков есть его фотография!

— Точно! — я хлопнул себя по лбу. — Книга! — я повернулся к Юрке. Твоя книга, вот где я его видел!

У Юрки был большой том Сент-Экзюпери, тоже приобретенный в Польше. Его родители вообще накупили там уйму книг: по рассказам Юрки, в магазинах русской книги и русских отделах больших книжных магазинов («книжных супермаркетов», как мы бы сказали сейчас) Польши, ГДР и Чехословакии (в эти страны его родителям несколько раз разрешали выезжать на выходные и на неделю от отпуска) выбор всегда был огромный и роскошный. Там имелся любой дефицит, который в самой Москве разлетался за несколько часов, и потом его днем с огнем не найти было. Разве что, как я говорил, у спекулянтов, за бешеные деньги. Вот Юркина семья и приобретала все самое лучшее, пока возможность была.