Новый старый год - [10]

– Оля, я должен жениться на другой женщине.

Что было потом, она помнит смутно. Рыдала, причитала, падала в обморок. Он отпаивал ее валерианкой, гладил по голове и все твердил:

– Так надо.

Свадьбу отпраздновали в ресторане «Метрополь» в узком кругу. Родители невесты и жениха и несколько товарищей тестя по партии с женами. Правда, генерального секретаря на торжестве не было. Он в это время находился на Кубе с дружественным визитом. Прислал только поздравительную телеграмму. Медовый месяц молодые провели в Сочи. Затем Татьяна Юрьевна недельку погостила в доме, который приготовил для нее суженый, и вернулась в Москву. Она работала над докторской диссертацией, и ей чуть ли не ежедневно требовались все новые и новые материалы из Библиотеки имени Ленина. Встречаться молодожены договорились не реже двух раз в месяц. Пока Костя зарабатывает партийный стаж в провинции, а Таня грызет гранит академической науки в столице.

Их встречи происходили в основном в Москве. Вскоре после замужества Татьяна Юрьевна получила четырехкомнатную квартиру на Фрунзенской набережной. У супруга всегда находились дела в златоглавой столице. Обск законная жена посетила лишь однажды – на семидесятилетие свекра. Детей у них не было. До защиты докторской продолжение рода не входило в планы Татьяны.

Через пару месяцев Константин завалился к Ольге. Она не выгнала его исключительно из страха. В городе уже шли повальные аресты, суды работали на полную катушку, но много людей просто пропадало бесследно. Газеты пестрели заголовками «Помогите найти человека». Но никто никого не находил. А ее бывший сожитель был из тех, кто помогал другим теряться.

Прямо с порога он предложил ей работу домоправительницы. А чтобы не дать повода для сплетен и не навредить его моральному облику, она должна была фиктивно выйти замуж за его водителя Анатольича. Он будет тоже жить с ними в одном доме, только на другом этаже. Но если вдруг из Москвы прилетит его жена, то ей с Анатольичем надлежит разыгрывать роль счастливых супругов. Но если, не дай Бог, они увлекутся, то в лучшем случае магаданский лагерь им обоим будет обеспечен.

Противно запищал радиотелефон. Ольга неохотно встала с кресла, подошла к туалетному столику и взяла трубку.

– Алло, – зевая, протянула она.

– Доброе утро, Ольга Павловна. Это беспокоит Сизов, помощник генерал-губернатора.

– Здравствуйте, Саша.

– Извините за беспокойство в столь ранний час в воскресенье. Но сегодня интересная встреча вызревает. Как бы мне услышать Константина Евгеньевича?

– Сашенька, пожалуйста, пожалейте его. Он только час назад вернулся с приема московских гостей и сейчас спит как убитый. Если сообщение не секретное, то можете оставить его мне, я ему передам, как проснется. Или сами перезвоните ближе к обеду.

– Какие от вас могут быть секреты, Ольга Павловна? Просто тут один старый знакомый Константина Евгеньевича объявился. Некто Джордж Смит, он же в прошлом Георгий Кузнецов. Наш земляк, а теперь – австралиец. У меня с ним сегодня деловой ужин. Если Константину Евгеньевичу будет интересно встретиться с товарищем по университету, то может к нам присоединиться. Мы будем в «Золотом драконе» после пяти.

Ольга отключила телефон и произнесла вслух:

– Бедный Жора! Что ж тебе не жилось-то среди кенгуру?

3. Дневные воспоминания. Георгий

Он проснулся в полдень по обскому времени. В Сиднее было уже два часа дня, в Москве – восемь утра, а во Франкфурте-на-Майне – всего шесть часов. Вот и ломай голову – поздно или рано. А она гудит, словно самолетная турбина: то ли от выпитого перед сном виски, то ли от перелета с одного края Земли на другой транзитом через третий. Для полноты впечатлений не хватало промежуточной посадки где-нибудь в Магадане. Хотя вполне возможно, что она еще впереди. Но более всего ныла поясница. Пружины особенно ощущались в середине матраца, там, где заднее место лежащего на нем переходит в спину. И сейчас австралийцу казалось, что его тело переломилось пополам.

Серьезным волевым усилием Смит заставил себя подняться с этого прокрустова ложа. Достал из сумки туалетные принадлежности и, не одеваясь, в одних плавках поплелся через коридор в ванную. Холодный душ и бритье с ментоловым кремом несколько взбодрили его, но состояние разбитости до конца не исчезло, а лишь слегка отступило на второй план.

Облачившись в тонкий спортивный костюм темно-синего цвета с британским флагом на спине и белыми звездами на рукавах, он позвонил дежурной и заказал крепкий чай и бутерброды с сыром и колбасой. Она заказ приняла, но напомнила, что оплачивать питание необходимо сразу и только в рублях. Смит выругался по-русски и пошел вниз к портье менять доллары. Каково же было изумление, когда за сто баксов ему выдали всего пять тысяч сто рублей.

– Это же настоящий грабеж. Даже в Москве спекулянты в аэропорту и то дают десять тысяч, – возмутился он.

– Ничем не могу вам помочь. Таков официальный курс Государственного банка. Не я его устанавливаю. А вы что, продавали доллары спекулянтам? – поинтересовался портье, крепкий пятидесятилетний мужчина с волевым лицом.

– Лучше бы продал, – зло отрезал Смит, сгреб свои жалкие рубли и пошел прочь.