Новый старый год - [8]

Эти слова не прошли даром, где-то на периферии его создания поселился злокачественный вирус сомнения, и он даст еще свои уничтожающие плоды. Но пока Костя упорно стоял на своем: мне с ней хорошо, и я буду жить, с кем хочу.

Он очень четко уловил один неискренний момент в материных наставлениях. Ведь уже больше года его отец находился на пенсии, мама же еще раньше ушла на заслуженный отдых, и Веселые, привыкшие жить на широкую ногу, стали нуждаться в деньгах. Пенсии хватало лишь на необходимый минимум. А как же быть с традиционными поездками на уик-энд на дачу – с шашлыками и непомерной выпивкой? Вначале они старались приглашать своих старых друзей. Но кто-то уже отошел от дел и находился не в лучшем финансовом положении, а те, кто еще оставался на коне, были вынуждены каждый день защищаться от натиска молодой и наглой поросли новых русских, жаждущих любой ценой пробиться до кормушки. Похмелье для таких людей стало непозволительной роскошью. Отец пытался подвизаться подле власти, он устроился помощником к депутату Государственной думы от КПРФ, но это была лишь перспектива – когда-нибудь в дальнейшем получить определенные материальные блага, в случае если коммунисты вновь вернутся к власти. Пока же депутат жадничал, ему самому было мало, что уж говорить о помощнике-пенсионере. Оставалась одна надежда на сына.

К тому времени Костин северный кошелек иссяк. О былых победах напоминал лишь десятилетний микроавтобус Toyota красного цвета с правым рулем. Он постоянно ломался, но имел два неоспоримых, с точки зрения Веселого, преимущества: в него можно было загрузить одновременно с десяток девчонок, а когда подушки его сидений раскладывались, то получался огромнейший диван, настоящий сексодром.

Вначале Константин приклеился к своему старому школьному другу, который занимался «обналичкой». Веселый так расхвастался своими северными связями и знакомствами отца, что школьный приятель принял его в партнеры. Однако работник из него оказался, прямо скажем, никудышный, зато по части выпить и погулять он был большой дока. И вскоре дела фирмы пошли вразнос. Бизнесмены больше времени уделяли пьянству и девочкам, нежели делам своего предприятия. Вскоре деньги у друга тоже кончились, и он Косте перестал быть интересным.

Первое время Олина жизнь с Веселым протекала сносно. Аренда ее квартиры была оплачена первым мужем на два года вперед. Хотя Константин грозился, что вот-вот они переедут в новые хоромы, которые он должен был получить с одной сделки. Но этого не случилось. Квартиру у Кости забрали за долги. Их материальное положение становилось все хуже и хуже. Веселый ссылался на финансовый кризис, который похоронил весь бизнес. Если бы не помощь ее родителей, им бы даже на питание не хватало. Ольга уже начала верить в правдивость Марининых слов о никчемности этого человека. Но тут произошла революция.

«Выстрелили» папины связи в КПРФ. По протекции отца Костя стал референтом секретаря обкома Фронта национального спасения. Вот когда пригодилось его умение устраивать пирушки, ублажать партийных боссов в ресторанах и саунах. Он бы так и остался в разряде шестерок, если бы не случайная встреча в Москве с еще одной старой любовью – Татьяной Юрьевной.

Первый конгресс ФНС по причине большого числа участников проходил в спорткомплексе «Олимпийский». Костин шеф был его делегатом. А Веселый его сопровождал. В перерыве между пленарными заседаниями в буфетах продавали продуктовые наборы: красная икра, растворимый кофе, тушенка, персиковый компот и килограмм фасованного длинного риса. Приобретение этих деликатесов обский делегат возложил на своего помощника. Отстояв почти полчаса в очереди, Константин умудрился отхватить паек не только для начальства, но и для себя. Чем был весьма доволен.

Он спускался на первый этаж, держа в каждой руке по пакету, когда его окрикнули сверху:

– Костя!

Веселый обернулся. Облокотившись на перила, в группе людей, мимо которых он только что продефилировал, стояла Татьяна Юрьевна и улыбалась. Вязаное серое платье некрасиво облегало ее дородную фигуру. Костя тоже улыбнулся и подошел к ней.

– Привет. А ты здесь что делаешь? – спросил он ее.

Татьяна поправила очки (раньше она их не носила) и, словно извиняясь, ответила:

– Я здесь с папой. Помогала ему делать доклад.

Она подергала за рукав пиджака невысокого, круглого лысеющего мужчину, стоявшего к ним спиной и о чем-то энергично дискутирующего с пожилой дамой. Наконец он внял дочерним приставаниям и обернулся.

Костя от неожиданности чуть не ахнул. Перед ним стоял не кто иной, как сам Юрий Иванович Селин, человек, которого всего несколько часов назад избрали в секретариат и Центральный комитет Фронта и на которого конгрессом была возложена вся идеологическая работа в ФНС.

– Папа, познакомься. Это Костя Веселый из Обска.

Бедный референт не знал куда деть пакеты с едой, наконец ему кое-как удалось освободить правую руку.

– Очень приятно, молодой человек, – Селин в крепком рукопожатии затряс Костину руку. – А Евгений Семенович Веселый – не родственник вам?

– Это мой отец, – ответил смущенный Костя.