Две томские тайны

Две томские тайны

За четыре века Томск накопил немало тайн. Но только две из них — особой значимости. Загадочная история старца Фёдора Кузьмича — в прошлом императора Александра I, победившего Наполеона. И предание о старинном городе Грустина. Истоки предшественницы Томска теряются в глубине тысячелетий.

Жанр: Историческая проза
Серии: -
Всего страниц: 78
ISBN: 978-5-94476-342-6
Год издания: 2018
Формат: Полный

Две томские тайны читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ ИМПЕРАТОРА

Предисловие

История развивается по спирали. Старые конфликты, только в новой обёртке, теперь уже — цифровой.

Извечная мечта европейцев покорить «схизматиков и татар» всегда разбивалась о силу народов России. Нашествие шестисоттысячной армии Наполеона закончилось весельем русских казаков на Елисейских полях в Париже. Вторжение гитлеровцев в 1941 году — взятием берлинского рейхстага в 1945-м.

Александр I — сакральное имя в российской истории. Никому из его предшественников и последователей на троне не удалось так расширить границы империи. Под его командованием российские войска дошли до Парижа. Победитель Наполеона, освободитель Европы, и в то же время — либерал, религиозный мистик. Он не подписал ни одного смертного приговора по политическим мотивам. «Не мне подобает карать», — была его излюбленная фраза.

Создатель Священного Союза наивно полагал, что государства могут строить отношения на основе библейских заповедей, и был жестоко предан западными союзниками и соратниками по оружию. Якобинскую заразу, от которой он спас европейские династии, «благодарные» монархи применили против его страны. Выиграть войну у России на поле брани они не рискнули, зато с развалом её устоев изнутри постарались.

Во главе тайных обществ, готовивших государственный переворот, стояли его бывшие боевые товарищи, кому он вручал за храбрость ордена и золотые шпаги. Карать заговорщиков ему не позволила совесть. Когда все мирские методы борьбы со злом были исчерпаны, царю оставался единственный выход — молиться Богу за спасение России. Так блистательный император Александр Благословенный стал таинственным старцем Фёдором Кузьмичом. В его молитвенном подвиге за 27 лет в сибирской глуши не меньше величия, чем во всех полководческих и дипломатических победах монарха. И молитвы царственного старца Создателем были услышаны. Россия много страдала, но всегда возрождалась с новой силой.

Пролог

Томск. Октябрь 1858 года

Старик задремал и не заметил, как коляска въехала в город. На самой вершине холма тайга неожиданно расступилась, и открылся замечательный вид на необъятную сибирскую ширь.

Нудный осенний дождь, сопровождавший от Мариинска, неожиданно кончился. Из-за туч выглянуло солнце. Оно уже клонилось к закату, но напоследок светило щедро.

Искрящаяся лента реки причудливо изгибалась.

— Пошире Чулыма будет, — произнёс седовласый бородач.

— А как Томь разливается весной! Всю пойму затопляет. Настоящее море! — добавил крепкий мужик в добротном долгополом сюртуке и высоких яловых сапогах, по виду купец.

Пожилой пассажир задумался, опустил голову и долго сидел так неподвижно. Может быть, вспоминал, как двадцать с лишним лет назад он с партией ссыльных по льду в мороз ковылял через эту реку. Разглядывал булыжники на мостовой, по ним звенели кандалы его товарищей. Отсюда начинался печально известный на всю империю Иркутский тракт, по обе стороны устланный могилами ссыльных и каторжан.

Старик попросил возницу остановиться. Больно закололо в груди, а на глаза навернулись слёзы. Позолоченные купола церквей ослепляли в закатном солнце. Река сверкала, переливаясь серебром. Он щурился, и слёзы текли сильнее в длинную седую бороду.

— Это моё последнее пристанище… В Томске умереть мне надлежит, — окинув ещё раз взором город, лежащий внизу, произнёс отживающий свой век.

— Полноте, Фёдор Кузьмич, — поспешил приободрить его сопровождающий. — Мы с вами ещё и в Москву, и в Киев, и даже в сам Санкт-Петербург поедем. Какие ваши годы!

Старик не стал спорить. Он всё знал наперёд.

Нежданный гость

Мариинская тайга. Март года

Остановись-ка, любезный, — велел ямщику купец второй гильдии Семён Феофанович Хромов и, обратившись к своему пожилому спутнику в сильно поношенной чёрной шинели путейского инженера, добавил: — Где-то здесь его келья. За горкой уже обрыв. Там Чулым. А вот и густой кустарник, про него нам сказывали в Красной Речке. И тропа с дороги свернула. Куда ей вести ещё, как не в келью к старцу?

— А ты не ошибаешься, Хромов? Смотри, как её перемело. Видно, здесь давно уже не ходили.

Старик-путеец говорил как-то чудно, произнося слова по отдельности, нараспев.

— Чему удивляться, Гаврила Степаныч, сейчас же Великий пост. Фёдор Кузьмич всегда так делают. Наберут сухарей на все семь недель и молятся в уединении, чтобы им никто не мешал. Вот и не выходят с заимки. Хотя нынче, мужики в деревне сказывали, нарушил он своё заточение. На панихиду по императору Николаю в церковь пришёл. И откуда только узнал, что государь скончался? Весь молебен отстоял, а потом ещё долго молился в сторонке. Истину говорят, святой человек — Фёдор Кузьмич! — молвил купец, пробираясь по занесённой снегом тропе.

— А ты сам-то, Семён Феофанович, веришь, что это царь? — напрямик спросил Хромова человек в инженерской шинели, стараясь ступать по его следам.

— Царь — не царь, но человек это не простой. Люди сказывают, что это беглый кержацкий патриарх. Но мне сдаётся, что он и есть император Александр Павлович. Уж больно Фёдор Кузьмич на него похож.

— Ладно. Сейчас мы твоего таинственного старца выведем на чистую воду. Я, Феофаныч, с Александром Павловичем Романовым знаком лично. И на войне, и у Сперанского в Сибирском комитете, и у Аракчеева в совете по военным поселениям встречаться доводилось. Только сказки это всё, Хромов. Не могут цари жить хуже ссыльных. Не царское это дело. Про то я тебе и в Томске говорил. И сейчас скажу: нечего было тащиться за пустым вопросом в этакую даль. Нос морозить.


Еще от автора Дмитрий Викторович Барчук
Орда

Кто мы? Откуда мы? Зачем мы? Смоделировав одну из версий российской истории, автор вместе со своими героями пытается найти ответ на эти вопросы. Действие романа разворачивается в Сибири, в двух временных пластах, но и в XVIII веке, и в наши дни – Россия перед выбором. От того, какой путь развития она изберет, зависит историческая судьба страны.


Майдан для двоих

Он — россиянин, она — из Киева. Встретились на отдыхе в Крыму и полюбили друг друга. Их свадьбе помешал Майдан.Оттолкнувшись от личной драмы героев, автор пытается понять истоки конфликта двух братских стран.


Александрия-2

История героев «Александрии» – царя Александра I и опального олигарха Михаила Ланского – продолжается. На выбранном ими тернистом пути каждого ожидают серьезные испытания.В XIX веке император, инсценировав свою смерть в Таганроге, отправляется в путешествие. Иерусалим, Египет, Индия… А в XXI нефтяной магнат, пережив покушение на свою жизнь в тюрьме и оправдательный приговор суда, все-таки оказывается на поселении в приполярной колонии.Ссыльный декабрист вытаскивает царя из полыньи, а депутат-коммунист – олигарха из огня во время пожара.Невероятное путешествие по экзотическим странам в прошлом и конституционный переворот с последующей российской «сиреневой революцией» в будущем.Но, самое удивительное, так и вправду могло быть и, вполне возможно, еще будет.


Александрия

Действие романа происходит в двух временных пластах: в начале XIX века и в наше время.Два главных героя. Царь Александр I. Вступил на трон после убийства его отца Павла I. Победил Наполеона. Но его душа не находит покоя, поэтому он инсценирует свою смерть и выбирает путь покаяния. И российский олигарх Михаил Ланский, банкир и нефтяной магнат, заключенный по надуманному обвинению в следственный изолятор «Матросская Тишина» за то, что захотел стать Президентом.Две сюжетные линии. К власти и от власти. Что движет этими неординарными людьми? Какова цена шапки Мономаха? Что значат деньги в жизни человека? Чем отличаются суд земной и суд Божий?На эти и другие вопросы пытается ответить Дмитрий Барчук в своем новом романе в свойственной ему захватывающей и интригующей манере.


Новый старый год

Австралийский бизнесмен Джордж Смит, в прошлом россиянин Георгий Кузнецов, стремится увезти жену и сына. С этой целью через несколько лет эмиграции он возвращается в Россию, где произошла очередная революция, и к власти пришел Фронт национального спасения – симбиоз из коммунистов и фашистов.Жизненность и обыденность ситуаций, в которые попадает герой, отличает эту антиутопию от «пропагандистских страшилок». Граница между выдуманным и реальным в романе столь расплывчата и эфемерна, что кажется: любой российский город с большой долей вероятности может превратиться в послереволюционный Обск, где и разворачиваются описываемые события.


Сибирская трагедия

Действие нового романа Дмитрия Барчука «Сибирская трагедия» развивается в двух временных пластах: историческом и современном. Сибирь. Начало XX и XXI веков.Журналист Сергей Коршунов неожиданно получает наследство. Так к нему в руки попадает прадедова рукопись…Революция и Гражданская война в Сибири предстают в новом ракурсе. Без идеологических штампов: красных и белых. Это местный, сибирский взгляд на катастрофу.Роман основан на подлинных исторических фактах, но в деталях как художественное произведение не лишен вымысла.


Рекомендуем почитать
Запретная стена

На севере царят голод, грязь и чудовищное тяготение, которое беспощадно давит на людей, превращая их в жалких монстров. На юге… никто не знает, что скрывается за ужасной экваториальной стеной. Легенды говорят, что там лежит страна чудес, богатая и прекрасная. Но можно ли верить этим легендам? Нат живет на севере, на бескрайней грязевой равнине, где правят ящеры-людоеды, тираны Дозорные и каменные облака — настоящие летучие айсберги, способные погубить целые города. Устав от этого мрачного мира, Нат отправляется на поиски легендарного рая.


Мегрэ у коронера

Комиссара Мегрэ направляют в командировку в Соединенные Штаты Америки. Там, в маленьком городке неподалеку от мексиканской границы, идёт дознание: является ли трагическая гибель молодой девушки несчастным случаем или же это жестокое преступление, совершённое одним из молодых военнослужащих.


Там, где всегда ветер

Отрочество. И снова предельная искренность, обнажённость души. Ценность и неповторимость каждой жизни. Мы часто за повседневными заботами забываем, что ребёнок – не только объект для проверки уроков и ежедневной порции нравоучений. Чтобы об этом задуматься, очень полезно прочитать эту книгу.Воспоминания подобраны таким образом, что они выходят за рамки одной судьбы, одной семьи и дают нам характерные приметы жизни в нашей стране в 60-е годы. Те, кому за 50, могут вспомнить это время и узнать здесь свою жизнь, свои переживания и вопросы, на которые в то время невозможно было найти ответы.


Если полететь высоко-высоко…

Третья книга трилогии «Побережье памяти». Рассказ о рождении сына, о радостях материнства. О друзьях, поддерживающих героиню в жизненных испытаниях. О творчестве, которое наполняет жизнь смыслом. О том, как непросто оставаться собой в мире соблазнов и искушений. Книга о вере и любви.На страницах романа читатель встретит замечательных людей: Юрия Никулина и Евгения Долматовского, отца Александра Меня и отца Дмитрия Дудко, Ролана Быкова и многих других… Как и два предыдущих романа трилогии, так и третья книга являются сплавом прозы и поэзии, лирики и драматизма.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.