Новый старый 1978-й. Книга вторая - [20]

Солнышку задали чисто девичий вопрос о том, как живётся школьницам в Советском Союзе. Так как мы с ней несколько дней готовились и я гонял Солнышко по разным темам, то она на хорошем английском, всего в несколько предложений, грамотно ответила на этот вопрос. Корреспондент скандального английского таблоида «The Sun» спросил меня, как я отношусь к «железному занавесу». Неделин, севший в дальнем углу, чтобы быть незаметным, напрягся.

— Ну и где он, вами выдуманный «железный занавес»? — ответил я ему вопросом на вопрос, хотя я не еврей, но эта их манера вести разговор мне всегда импонировала. — Мы здесь, сидим перед вами, и никто нам не мешал приехать в вашу страну. Вы пригласили и мы приехали. Музыка всегда была, есть и будет вне политики. Мы, музыканты, являемся послами мира и дружбы. Вот в самолёте я написал песни, в которых говорится о любви, верности и дружбе. И эти слова понятны всем. А одну песню, над которой я сейчас работаю, я хочу, чтобы её исполнили вместе несколько известных музыкантов. Она так и называется «We are the world, we are the children». А вы говорите о каком-то занавесе. Мы, все вместе — один большой мир и мы дети этого мира. Мы должны его беречь и сохранить его уже для наших детей.

Многим журналистам понравилось наше выступление, некоторые были недовольны, ожидая какого-либо скандала. Главное, мы широко улыбались и излучали полную уверенность в себе. Я заметил в группе журналистов из профессиональных музыкальных изданий Smash Hits иTiger Beat. Вот их интересовала только музыка. Они очень подробно расспросили о моей новой песне, в которой поётся про мир и детей. И я предложил, чтобы после совместного исполнения известными певцами моей песни, все средства от её продажи пошли в фонд защиты голодающих детей Африки. После моего демарша все стали что-то усиленно строчить в своих блокнотах.

После пресс-конференции я попросил Стива купить завтра все газеты, в которых появятся статьи о нас или фотографии и сделать подборку статей из предыдущих газетных выпусков о нашей группе. Затем мы зашли втроём в паб, который оказался рестораном при гостинице, чтобы плотно поесть. Завтрак в самолете уже давно переварился, поэтому мы были жутко голодными. Я решил блеснуть перед ребятами знанием традиционной английской кухни и заказал самые известные местные блюда. Я не стал им говорить их названия, а просто сказал, что закажу суп, второе и кофе с десертом. Когда подошёл официант, я попросил на первое принести нам суп из бычьих хвостов, «жабу в норке» на второе, кофе и трайфл. Когда принесли суп, то запах от него шёл просто обалденный и мы все с жадностью набросились на него, и быстро съели с большим аппетитом.

— Очень вкусно, — сказала Солнышко, доедая последнюю ложку. — А как он называется?

— Называется очень просто — суп из бычьих хвостов, — ответил я, отслеживая реакцию ребят. Серега воспринял это известие спокойно, а Солнышко скорчила смешную гримасу. Но так как суп был очень вкусный, то озвучивание его названия прошло нормально, без эксцессов.

Когда принесли блюдо на второе, то ребята, поняв, что здесь тоже может быть подвох, сначала внимательно его рассмотрели и понюхали, а убедившись, что изнутри запечённого теста торчат всего лишь свиные колбаски, аккуратно попробовали, а потом с удовольствием съели. Особый вкус блюду придал луковый соус, который всегда подаётся к нему. И только после этого я взял меню и показал место, где было написано название этого блюда — «Toad in the hole», что в переводе означает «Жаба в норке».

— А где жаба? — спросила удивленная Солнышко.

— Жаб нет и не было, просто такое старинное экзотическое английское название, — ответил я. — У англичан очень часто встречаются такие старинные названия, смысл которых они сами иногда обьяснить не могут. Поэтому некоторые названия блюд лучше не переводить, чтобы не перебить себе аппетит.

Ну а кофе с трайфлом в порционных креманках пошло на ура, особенно у одной юной и очаровательной сладкоежки. Глядя на неё, мне захотелось на дополнительный десерт опробовать вместе с этой сладкоежкой двуспальную кровать в нашем номере на прочность, но тут опять появился Стив и потащил нас на киностудию. Я этого Стива скоро начну тихо ненавидеть. Он мне два таких секса обломал и, видимо, будет и дальше продолжать это делать. Судя по выразительному взгляду, Солнышко тоже не прочь была бы использовать мой «нефритовый жезл» по его прямому назначению, но Стив и ей обломал весь кайф. Теперь мы оба будем тихо ненавидеть Стива, а это уже для него чревато.

Глава 8

Мы снимаемся в клипах

Мы влезли в машину Стива в полном составе, так как Неделин везде должен был нас сопровождать. Ну и хрен с ним. Вон Солнышко, задаёт ему кучу вопросов по поводу всего, что видит вокруг или что приходит ей в голову. И пусть теперь сидит на переднем сиденье и отдувается за всех, работая гидом.

Я думал, что мы поедем на Пикадилли, но мы поехали в другую сторону от центра города. Минут через тридцать наша машина подъехала к воротам, на которых большими белыми буквами было написано EON Productions, и за которые мы попали без всяких проблем, так как охранник, увидев Стива за рулем его машины, сразу распахнул их перед нами. За воротами мы увидели несколько огромных крытых металлических ангаров, которые служили, как я понял, павильонами для киносъёмок и огромную автомобильную парковку, заполненную седанами, минивэнами, фургонами и домами на колёсах. Вокруг каждого ангара шла своя оживленная жизнь. Возили какое-то оборудование, проносили громоздкие декорации к фильмам, рабочие тянули куда-то кабели. Какие-то люди в ярких исторических костюмах и без оных перемещались вдоль и между ангарами. В общем, царила обычная съемочная суета, как на любой киностудии. Всё это напомнило мне некий город в городе со своими жителями, домами, дорогами и правилами дорожного движения.