Новый Рим на Босфоре - [245]
Поскольку, как указывалось выше, к очевидным плюсам новой военной доктрины прилагался и громадный минус – резкое ослабление воинской дисциплины, в военных рекомендациях того времени все более и более обращается внимание именно на эту проблему.
«Не следует вооружать союзников прежде, чем не станут явными все их тайные намерения»[1160].
«Если возможно, союзников надо составлять из различных народов: по этой причине им будет труднее объединиться в злодеянии»[1161].
«Не следует смешивать боевые силы союзников с нашим войском, но нужно и их лагерные стоянки, и их передвижения осуществлять обособленно и всегда скрывать от них наш боевой порядок и нашу стратегию, чтобы они, зная эти приемы, в период вражды не использовали их против нас»[1162].
«Во время войны следует создавать видимость, что проступки стратиотов не принимаются во внимание, но по прошествии времени зачинщики бунтов должны получить по заслугам»[1163].
В «Воинском законе» как о чем-то само собой разумеющемся говорится о наказании, которому должен быть подвергнут стратиот, если вздумает перебежать к варварам[1164].
Поразительно при этом, насколько Промысел Божий очевидно чувствовался в этой сумятице – ведь система комплектования армии стала своего рода способом цивилизации диких варваров и их христианизации.
В целом же, даже в тех случаях, когда само существование Римской империи оказывалось под угрозой, словно чудо, Византия пока еще могла продемонстрировать всю крепость своих боевых традиций и высокую силу воинского духа, наглядно доказывая старый принцип: «Рим может терпеть поражения, но никогда не проигрывает войн».
XIV. Император Анастасий I (491—518)
Глава 1. Избранник жены
Вечером 9 апреля 491 г. в портике перед большой обеденной залой дворца собрались высшие чиновники, патриарх и члены сената. Одновременно с ними на ипподром потянулся народ и, привычно разбившись на партии, занял свои места. Их окружили войска, гвардейские части, также желавшие принять участие в выборе нового императора. Раздались крики, требующие назвать имя будущего царя. По совету чиновников вдовствующая императрица св. Ариадна, облаченная в порфирную одежду, вышла в сопровождении патриарха Евфимия, двух препозитов, магистра оффиций и других высших персон.
Ее появление было встречено криками: «Ариадна августа, твоя победа!», «Православного царя для Вселенной!». Царица обратилась к присутствующим с речью, в которой объявила, что уже отдала необходимые распоряжения синклиту и представителям войска. Им приказано подыскать императором христианина, прирожденного римлянина, доблестного и благочестивого мужа.
Затем, когда шум стих, глашатай подтвердил, что императрица желала бы, чтобы личные счеты и выгоды оказались позабыты, а все участники озаботились исключительно благом государства. В заключение св. Ариадна просила не торопиться с выбором, дабы выдалась возможность достойно и благочестиво совершить погребение покойного царя. Из толпы вновь раздались возгласы: «Славная Пасха миру!», «Порядок и благочиние городу!», «Многие лета царице!», «Храни, Боже, ее жизнь!», «Все блага да будут тебе, римлянка, если ничто чужое не умножит род римлян!», «Царство твое, Ариадна, твоя победа!».
Выход завершился, царица вернулась в свои покои, но оставшиеся одни чиновники и патриарх так и не смогли прийти к единому выводу о кандидатуре. Тогда препозит Урбикий предложил самый простой выход – предоставить выбор самой царице. Недолго думая (видимо, предварительные размышления уже имели место) св. Ариадна назвала имя селенциария Анастасия, которого немедленно привели во дворец и поместили в зале консистория.
На следующий день состоялись похороны Зенона, погребенного в храме Святых Апостолов, а вечером того же дня были отданы последние распоряжения относительно завтрашних церемоний. Через 2 дня после смерти Зенона, в Страстную пятницу 11 апреля 491 г., все сановники и патриарх Евфимий собрались в белых одеждах, и к ним, приветствуя присутствующих, вышел Анастасий. Сановники и члены сената просили его дать клятву, что он будет править по чести и не сохранит зла против кого-либо, и тот ее дал. Анастасий, облаченный в императорские одежды и пурпурные сапоги – неизменный знак царской власти, последовал дальше и с открытой головой прошел на кафизму.
Войска, стоявшие рядом, опустили копья и знамена. Анастасий встал на щит, и кампидуктор возложил на его голову золотую цепь, после чего солдаты подняли щит, а затем царь вернулся в триклиний. Там патриарх Евфимий совершил молитву, облек его в порфиру и возложил на чело Анастасия украшенную драгоценными камнями императорскую корону.
Появившись опять в кафизме, Анастасий передал глашатаю свою речь, которая выглядела следующим образом: «Ясно, что человеческая власть зависит от мановения свыше. Всемилостивейшая августа Ариадна по собственному решению, выбор блистательных сановников и сената, согласие победоносных войск и “святого” народа принудили меня, против воли и вопреки отказам, принять на себя заботу о Римском царстве, вручая себя милосердию Святой Троицы. Какое бремя за общее благо легло на меня, это я знаю. Молю Вседержителя Бога, чтобы мне оказаться в моей деятельности таким, каким в вашем единодушном избрании надеялись вы меня видеть. Да будет с вами Бог»
