Новый Рим на Босфоре - [233]

.

Особенно обращает на себя внимание словосочетание «наши подданные». Конечно, вопрос легитимности власти в глазах итальянцев серьезно волновал Теодориха. Титул «rex» звучал очень сомнительно для римского уха, и оскорблял патриотические чувства итальянцев, как понятие, напрямую связанное с тиранической властью германцев. Поэтому Теодорих настойчиво проводил ту мысль, что его поход в Италию санкционирован императором Зеноном, а сам он, принадлежащий к ветви королевской династии Амалов, обладает высшим римским титулом magister militum[1093].

Остготы по-прежнему благоговели перед властью Римского императора, но при помощи сановников Теодорих пытался обосновать ту мысль, что василевс не является единственным сувереном и источником политической власти всех остальных правителей. Он являет собой лишь образ, которому должны следовать остальные правители, но сама королевская власть отнюдь не делегирована императором, а представляет собой самостоятельное целое[1094].

Так заканчивала свое существование Западная Римская империя, отныне ставшая территорией Остготского королевства. Что стало причиной этой трагедии? Бесталанность прежних Западных императоров, слабость римских политических институтов, слабость общественных связей? Но, как мы видели, Теодорих вовсе не считал римскую администрацию отжившей и вполне удачно использовал в своих целях. Слабости императоров также едва ли могут быть положены в основу падения Западной империи – многие самодержцы, лично нелицеприятно характеризуемые современниками и Церковью, являлись умелыми государями, глубоко чувствующими свои задачи и ответственность за судьбу родины. Может быть, варварские нашествия оказались более разорительными на Западе, чем на Востоке? Но и это утверждение будет весьма и весьма условным, так как восточные границы отнюдь не менее регулярно испытывали на себе удары остготов, славян и арабов. Кроме того, нельзя забывать, что у Константинополя был один сильнейший враг, от которого, по счастью, был свободен Рим – Сасанидская Персия, самая могущественная после Римской империи держава современности. И почему же Восток выстоял и окреп в этой борьбе за существование, а Рим – не смог? Дело заключается в том, что сила политических и гражданских институтов Восточной империи – плоть от плоти римских, которые удержались и своевременно модифицировались благодаря силе императорской власти, ее стабильности и крепости.

К сожалению, после прекращения династии Валентиниана Запад находился во власти пусть иногда и сильных, но все же временщиков, не способных сплотить римское общество вокруг себя. А с разрушением самодержавной основы рассыпались и изолировались остальные политические институты, и Рим оказался беззащитным и принял власть варвара как благоденствие.

Но вернемся к нашему императору. Тактически Зенон, конечно, победил, поскольку масса остготов хлынула в Италию и утратила интерес к восточным провинциям. Те немногие роды и колена остготского племени, которые остались на территории Империи, удовольствовались привычным статусом федератов, сулившим им многие блага. Однако это временное спокойствие было куплено ценой утраты римлянами политической власти над Италией, а также передачей в руки остготам-арианам исконно православных территорий Запада: проблема, которую пришлось разрешать уже через полстолетия другим императорам. Кроме того, хитроумная политика Зенона скорее обернулась против самой Империи: уход остготов в Италию оставил беззащитными Балканы, куда вскоре хлынули славяне и болгары[1095].

Если до последнего времени Италия и другие западные земли в сознании римлян являлись неотъемлемыми частями единой и Вселенской Священной Римской империи, то теперь они почти добровольно (в отличие от Африки, завоеванной вандалами) передали политическую власть над ними Теодориху. Создание Остготского королевства означало, что Империя самоограничилась рамками тех провинций, которые находились под властью Восточного императора. На Востоке римское культурное влияние с этих пор начало постепенно уступать греческому. И носители греческой культуры, численно преобладавшие в столице и присутствовавшие повсеместно в других провинциях, придали свой колорит и специфику тому политическому союзу, который образовался на остатках былого Римского государства. Вполне обоснованно, помимо уже употребляемых наименований, мы будем называть остатки Римской империи Византией, а ее граждан – византийцами, или греками, что в политическом отношении тождественно ранее употреблявшемуся термину «римляне».

Параллельно процессу создания Остготского государства западная римская аристократия также разделилась на различные партии, война между которыми в конце концов привела к резкому изменению политического сознания Италии. Одна партия по-прежнему считала своим императором того, который сидел в Константинополе, и не принимала остготов. Вторая партия полагала выгодным подчинение Теодориху Великому, защищавшему их от других варваров и не претендующему на коренную ломку римских политических традиций. Наконец, третьи, националисты, постепенно пришли к выводу о необходимости порвать как с остготами, так и с восточными греками, которые все более и более казались им чужими