Всю жизнь я что-то писал. Но разве я это любил?
Я любил футбол. Судьба сложилась инако.
Если бы я этот мяч не уронил…
Он снится мне до сих пор, но я и тогда не плакал.
Улыбка Фортуны
Португалия — Россия — 7:1. Чемпионат мира 2006.
Отборочный турнир. 13 октября 2004 г. Стадион
ЖозеАлваладе, Лиссабон, Португалия. 27 258 зрителей.
Наверно, команда России была слабее
Блистательных португальцев.
Но это было другое.
После каждого удара португальцев
Мяч летел в мертвую зону,
Недоступную вратарю.
Гол. Гол. Гол.
Казалось Рональду и Деку
Могут бить, не глядя на ворота.
Мяч сам находил единственную дорогу.
На Малафеева было больно смотреть.
Он метался как загнанный зверь,
Он парил над вратарской, подобно ангелу,
Даже ангелы не всесильны.
Можешь уткнуться лицом в газон,
Можешь повеситься на перекладине,
На шнурках от собственных бутс,
Можешь уйти с поля.
Результат будет тот же:
Гол. Гол. Гол. Гол.
Против нашей команды играла Фортуна.
Я никогда не видел ее лицо так близко.
Это страшное лицо,
Если она улыбается не тебе.
Киники
Люблю пересматривать крупные планы,
Когда футболист, переводя дух после атаки,
Зажимает ноздрю
И ударяет соплей
О трехсотлетний английский газон.
Камера стыдливо уходит в сторону,
Но поздно.
Герой уже показал свое безразличие
Ко всему, кроме футбола.
Ода футболу
Футбол — это парад уродов.
Вы видели, как защитники
Прячут за спину руки, играя в штрафной?
Тынянов писал, что звук похоронит кино,
Исказит его пластику и музыку,
Потому что кино не театр, а балет.
Футбол — это немое кино.
Когда мяч как приклеенный подчиняется повороту стопы,
Когда он обтекает бедро и падает на подъем,
Когда голова становится идеальным
Ударным инструментом…
Когда мяч от одного игрока к другому
Летит, подчиняясь единственному касанью,
И вся команда кажется часовым механизмом,
Который на невозможной скорости
Раздвигается, покрывая пространство,
Как это было у команды-мечты Гельмута Шёна в 1972,
Как это было у великих голландцев в 1974,
Как это было у киевского «Динамо» в 1985…
Тогда перехватывает дыхание,
И ты не понимаешь, как такое возможно.
Футбол — великая игра —
Игра безруких.
Красота
Чем сильнее удар —
Тем труднее попасть в цель.
Слабо бить бесполезно,
Если бить, надо бить только —
Мощно и точно.
При столкновении непримиримого,
При сотрудничестве несовместимого
Тогда и только тогда
Рождается красота.
На трибуне
«Спартак» (Москва) — «Аякс» (Амстердам, Голландия) — 1:0. Кубок УЕФА.
Четвертьфинал. Центральный стадион «Динамо». 17 мартаst1:metricconverter productid="1998 г"1998 г/st1:metricconverter. 32000 зрителей.
Мяч бьется о перекладину.
Она вибрирует и звенит.
Разочарованный возглас
Вырывается из тридцати тысяч
Луженых холодом глоток.
Тридцать тысяч пар глаз
Неотрывно следят за мячом,
На котором, как на острие иглы,
Сфокусирована надежда тридцати тысяч
Незнакомых друг с другом людей.
Промах.
Громоподобный вздох:
«О-о-ох».
Кубики
Игра в футбол напоминает башню
Из неровных кубиков:
Один стоит нормально, два — хуже,
Три кубика друг на друге
Вообще устоять не могут,
А надо четыре и пять, даже шесть,
А то и вовсе все семь…
Иногда это удается,
И это похоже на чудо.
Репортаж
Австрия — СССР — 2:2. Товарищеский матч. 17 маяst1:metricconverter productid="1983 г"1983 г/st1:metricconverter.
Вена. Стадион «Пратер». 21 000 зрителей.
Кранкль — медный лоб — в упор — бьет.
Дасаев тянет потрясающий мяч
Из левого верхнего угла.
Его реакция — мгновенна,
Его полет — прекрасен.
Владимир Маслаченко говорит:
«Вот такие моменты и создают
Вратарскую славу!»
Но атака не кончилась.
Австрийцы подают угловой.
Мяч мечется в лабиринте человеческих тел.
Дасаев бросается за ним, ловит и роняет…
Мяч с какой-то ленцой и неохотой
Закатывается в ворота.
Заканчивается последняя минута.
Владимир Маслаченко говорит:
«Обидно, но гол не играет роли,
Главное — это полет вратаря и отраженный мяч».
А если он прав?
Искусство и действительность
Виртуоз жонглирует мячом,
Ловит его стопой, удерживает на лбу,
Подбрасывает плечом, и бедром, и коленом.
Мяч обтекает тело,
Улетает и возвращается, снова и снова.
На это интересно смотреть,
Наверное, минут пять.
Футбольный матч продолжается полтора часа.
Иногда ты на полтора часа забываешь дышать.
Но пересматривать матч
Ты вряд ли станешь,
Может быть, только особо
Памятные эпизоды.
А на виртуоза-жонглера интересно смотреть
Снова и снова.
Искусство жонглера — это искусство.
Настоящий матч — это бой.
А он случается только однажды
Здесь и сейчас. Он неповторим.
Истина
Нильс [Бор] любил говорить: «Противоположность верного
утверждения — ложное утверждение.
Но противоположностью глубокой истины
может оказаться другая глубокая истина».
Вернер Гейзенберг[1]
Мяч — главный герой игры,
Сшитый из черных и белых
Правильных многоугольников
Усеченный икосаэдр,
Подобный универсуму Платона.
Мяч — это весть.
Как трудно ее донести,
Когда умелый и сильный соперник
Стремится ее прервать,
Когда свободны и независимы
Сталкиваются две глубоких истины.
Последний шанс
«Динамо» (Москва) — ЦСКА (Москва) — 3:4. Второй дополнительный
матч за звание чемпиона СССР. Ташкент. Стадион «Пахтакор».
6 декабря 1970г. 40 000 зрителей.
Мяч катился Пильгую прямо в руки,
