СЦЕНА 17
Гостиная большого дома. О л е г стоит на диване и вешает фотографии назад. Входит П а в е л с перевязанной головой, садится на стул.
П а в е л. Агат сдох…
О л е г(поворачивается к нему).Как?
П а в е л. Отравили. Я же говорю, цыгане эти. Может, вышел из сада. Но он никогда бы на ребенка, он же приученный. Суки. Сегодня в питомник ехать…
О л е г. Я дам денег.
П а в е л. Да дело не в этом даже. Я же туда хотел работать пойти. А сейчас я им что скажу? Самую лучшую собаку, считай, взял…
О л е г. Оставайся здесь, тебя никто не гонит.
П а в е л(вздыхает). Может быть.
О л е г. Да, жалко пса. Смотри, как я фотографию сделал. Сейчас, оказывается, все что угодно можно реставрировать.
Олег показывает Павлу маленькую фотографию девочки в новой рамке. На секунду лица мужчин озаряются золотистым светом.
О л е г. Вот этим летом мы еще похожи были, очень похожи. А потом перестали…
СЦЕНА 18
Квартира Константина. Кухня. К о с т я и Н а с т я сидят за столом. Перед ними одна тарелка и одна чашка чая. Едят по очереди одной вилкой.
К о с т я. Как твоя поэма?
Н а с т я. Еще немного. Слушай, мне будет нужно оформление для обложки. Я там так все хорошо придумала. Вот помнишь, художник наш местный — Алексей Петрович, он же сможет, он прямо совсем подходящий. Только он куда-то пропал. Телефон не отвечает. Костя, ты сможешь его найти?
К о с т я. Постараюсь…
Н а с т я. Найди, а? Он мне очень нужен…
Звонок в дверь. Костя встает и выходит в прихожую. Настя рассеянно наматывает спагетти на вилку. Костя возвращается, Настя сует ему вилку в рот. Тот жует.
Н а с т я. Кто был?
К о с т я. Перепись населения. Тетка с анкетой…
Н а с т я. Ух ты! Нас сейчас перепишут?
Константин наматывает спагетти, засовывает вилку Насте в рот.
К о с т я. Нет. Я отказался. Сказал: не сейчас. Сейчас — нет. Потом, когда-нибудь потом…
Настя жует и одобрительно кивает.
Затемнение.
Александр Самарцев родился в 1947 году в Москве. По образованию инженер-двигателестроитель. Автор двух поэтических книг. Работает редактором. Живет в Москве.
...и что нельзя беречься.
Д. Самойлов
Давай давай помедлим
подобные рисковым
не то чтобы кометам
а ноготкам левкоям
шуметь и расставаться
особенно второе
у стойки регистраций
над Истрой над рекою
отпущенные дети
детей понарожали
руль облаками вертит
без видимой педали
заглушена машина
май сразу вновь за маем
погода беспричинна
растратим всё что знаем
особенно сенсорных
тик-таков стрелки нервы
у лопухов подсолнух
ориентир неверный
к земле до посиненья
прижаться нет подушек
традиция семейна
перебивать но слушать
давай ведь всё настало
сквозь никогда возможней
не то чтобы сначала
а вот же вот же
* *
*
С. Рябчуку
На сцену упала кулиса
в луче пропылилась она
приказ настигает Улисса и курит щавель чайхана
съезжаются гости фуршета стеснённые длинным столом
мы пели однажды про это про твой юбилей напролом
в отшибленном семьдесят пятым
слайд-шоу меняют коней
порядок бывает разъятым обратным с крестей и с бубей
размазанный по асимптотам блатною цистерной в Афган
шесть соток родня “шестисотым” потрем же обман об обман
Улыбок базар с монитора глаголет очнитесь деды
я вру про себя словно город хлебнувший мешок DVD
прицелен рассказчик физтеха затянутый в щукинский класс
живот мой непрочное эхо смертям хоть одна б задалась
зато сплошняком усыпляла стреляла навскидку звала
сорвав тормоза сериала сирень и сукно со стола
и нет окружений властнее для воблы на телеверху
Медея и все её змеи бикфордом плетут who is who
Бесчувственной пяткой надкусан паркет или так ламинат
пинг-понг антрекота с арбузом бойца не заметил отряд
отлетную в дырочках шляпу Ла Скала дыхалкой отжёг
ты все юбилеи отплакал кромсая то лук то восток
а надо ведь надо же старче лицом к утомлённой стене
восстать травянее и жарче жары безветрильной вовне
в луче мы про это бренчали крошили училищный мел
но песням не кланялся щавель откуда он здесь уцелел
Из цикла “Парщикову”
*
Экскурсанты на Каменный мост за плечами трояк
все довольны режим ещё с печки не бряк
а покатят шаром а припомнят дурдом
только задние числа в почёте крутом
Для чего-то с Поклонной взирал Бонапарт
ты поднимешь щелчком этот вид-водопад
в контражуре от башни софитных светил
красный ворон сажал их журавль отвинтил
Можно выстроить клин острием и резьбой
на себя на бабло и на есть кто живой
муравьи-членовозы жучок-светофор
под землёй ли в трубе пережатый простор
он втекает в застолья берлоги нон-стоп
лица встык и валетом на пленный сироп
демократия пас исподлобья как Стус
заводной минаретище чистит нам пульс
ох до въедливой пыли смололи зерно
докрутили дожали с борьбой заодно
сладок ил мастерских царь-каштан угловат
“левый” Кремль я вожу притушив газават
методисты навытяжку млеют наглей
нагоняя не страх а румянцы нулей
на купюры с рябиной со сливой хромой
холм сиять обнесён погребальной каймой
до ушей вековечны случайные рты
как спасённая кража улыбки просты
неужели зашкалило профиль в анфас
звоном звонниц спелёнут осколочный вальс
и петлялось и жглось обгоняя привет
громового щелчка вспышки вспышки все нет
*
Слова сомнутся скоро им хана
пока идём пока идти дана
дугой дорога трасса подвесная
вершину клятвы Герцен-Огарёв
