Новый мир, 2002 № 02 [заметки]
1
Запах розы остается на ладони, даже когда роза отброшена (лат.).
2
Уважаемые господа (польск.).
3
Евреи (идиш).
4
Обход вокруг ступы (первоначально — вокруг дерева) — древний угро-финский обряд бракосочетания, его элементы полулегально сохраняются кое-где по сей день. (Примеч. автора.)
5
Цит. по: Новопрудский С. Ренегат. Осама бен Ладен объявил войну исламу. — «Известия», 2001, 5 ноября.
6
Ильичев Г. Дружба через войну. — «Известия», 2001, 5 ноября.
7
Об этом заявил временный поверенный в делах Королевства Саудовская Аравия в Российской Федерации Мунир Ибрахим Аль-Бенджаби. См.: Мунир Ибрахим Аль-Бенджаби. Необходим диалог двух цивилизаций. Действия движения «Талибан» нанесли большой урон исламу и мусульманам. — «Независимая газета», 2001, 6 ноября.
8
Денни Ф. М. Ислам и мусульманская община. — «Религиозные традиции мира». Том 2. М., 1996, стр. 7.
9
Козловский В. Заокеанская Мекка. Мусульманские радикалы чувствуют себя в Америке как дома. — «Время новостей», 2001, 25 сентября.
10
Здесь и далее данные по: Тульский М. Ислам в неисламском мире. — «Независимая газета», 2001, 29 сентября.
11
«Страны мира». Справочник. М., «Республика», 1999; Юсин М. Исламский мир накануне войны. — «Известия», 2001, 19 октября.
12
См. подробнее: Ланда Р. Г. Ислам в истории России. М., 1995
13
См.: Кудрявцев А. Исламофобия в постсоветской России. — «Ислам в СНГ». М., 1998, стр. 164.
14
Трифонов Е. Россия всегда была частью Европы. Игры в евразийство противоестественны. — «НГ-Сценарии», 1998, № 4.
15
Александров И. А. Монархии Персидского залива: этап модернизации. М., 2000, стр. 184.
16
Клочков А. Ваххабитский полумесяц. — «Коммерсантъ-власть», 1999, № 33, 24 августа, стр. 18–20; Челноков А. Ваххабиты в Тобольске. — «Совершенно секретно», 1999, № 10.
17
Акаев В. Х. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. М., 1999, стр. 14.
18
См.: Игнатенко А. Фантом, созданный ЦРУ-2. — «Независимая газета», 1999, 21 октября.
19
На постамент памятника Александру II работы скульптора А. Опекушина в 1924 году был поставлен бюст Ленина.
20
Михаил Иваныч — Калинин М. И. (1875–1946), председатель ЦИК СССР; Алексей Иваныч — Рыков А. И. (1881–1938), председатель СНК СССР.
21
Я имею в виду вот какой момент из стихотворения «Находка». Сообщив читателю эту мировую «весть», Корнилов жестко подтягивает ее к вроде бы эффектному умозаключению: «Триста лет в аккурат / Принцип непререкаем: / Рукописи не горят — / Если их не сжигаем». Раскавыченная цитата из Булгакова не только не превращает музыкальную полусенсацию в «артефакт», но еще и уводит читательское сопереживание совсем не в тот закоулок, поскольку туринская находка («В паутине, в пыли, в кьянти и стеарине») говорит совсем о другом — о том, как беззащитны, уязвимы, тленны «рукописи» и как равнодушна к их судьбе «река времен в своем теченье…».
22
Я, понятно, не говорю здесь об экономической или аграрной истории, обладающих, видимо, каким-то иным устройством (если угодно, представляющих собой текст иного типа). Речь идет о политической и интеллектуальной истории, но именно ими и занимается Зорин.
23
Причины этого опущения не слишком убедительны. Согласно Зорину, «император менял свои ориентиры настолько стремительно, что никакого продуктивного диалога с общественным мнением и художественной практикой попросту не могло возникнуть. Тем самым не появлялось и устойчивых моделей, значимых для последующих эпох». Оба тезиса спорны. Например, столь характерное для Павла мистериальное понимание царства создало значимую модель, нашло выражение в художественной практике (и в церемонии коронации, и, скажем, в посвященной ей оде Петрова) и было предметом диалога с обществом, о плодотворности которого лучше не думать.
24
Говоря о роли райской темы в русской культуре XVIII века, стоило бы вспомнить книгу Стивена Бера: Stephen L. Baehr. The Paradise Myth in Eighteenth-Century Russia. Utopian Patterns in Early Secular Russian Literature and Culture. Stanford, Stanford Univ. Press, 1991.
25
Например, в статье 1803 года Карамзин писал, что Петр был «Руской в душе и Патриот», и противопоставлял его «Англоманам» или «Галломанам», которые «желают называться Космополитами». Петр заложил основы русского патриотизма, и поэтому патриотические россияне, в отличие от «космополитов», сохраняют ему верность. «мы обыкновенные люди, не можем с ними [космополитами] парить умом выше низкаго Патриотизма; мы стоим на земле, и на земле Руской; смотрим на свет не в очки Систематиков, а своими природными глазами» («Вестник Европы», 1803, июнь, стр. 167 — курсив Карамзина). Таким образом, элементы патриотического дискурса, столь чуждого Карамзину начала 1790-х годов, появляются у него едва ли не раньше, чем у Шишкова.
26
Совершенно безразлично в этом плане, можно или нельзя характеризовать религиозную политику Александра как «протестантский проект», как это делает А. Эткинд, или как «мессиански-эсхатологический синтез», как предпочитает думать Зорин. Проект безусловно не был «протестантским» в том смысле, что ни Александр, ни, скажем, А. Н. Голицын не собирались покидать православие. В то же время в начале XIX века православная образованность находилась под столь сильным западным влиянием (имею в виду и латинский язык обучения, и учебные программы духовных семинарий, и содержание богословских курсов), что эсхатологическая мистика царя могла представляться в общих чертах укладывающейся в рамки модернизируемого православия. Вплоть до 1824 года, то есть до торжества архимандрита Фотия и митрополита Серафима, отдельные протесты (например, Иннокентия Смирнова) дела не меняли.
27
Было бы полезно, конечно, если бы автор, занимаясь религиозной историей, обладал бы лучшими навыками обращения с основными христианскими текстами. Так, скажем, Зорин цитирует «Размышление об акте братского и христианского союза» А. С. Стурдзы, написанное по-французски и известное только в рукописи. В этом «Размышлении…» говорится о l’arc d’alliance, и это выражение Зорин без всяких замечаний переводит как арку завета. Выражение странное, поскольку никакой арки завета в христианской традиции не существует. Во французском, однако, есть устойчивое выражение L’arche d’alliance, означающее Ковчег Завета. Либо Зорин неправильно прочел рукопись, либо Стурдза позволил себе замысловатую игру словами, которая требует комментария. Новый Завет Зорин цитирует по-церковнославянски, что вполне оправданно, поскольку первый русский перевод Нового Завета появился лишь в 1819 году. Однако цитаты порой выглядят странно, например, в цитате из Апокалипсиса (2: 24–28) появляются сосуды скудельники (вместо сосуды скудельничи) и дела мои (вместо дела моя).
28
Немецкий живописец и график эпохи Возрождения.
29
Розанов В. Собр. соч. Последние листья. [Т. 11]. М., «Республика», 2000, стр. 8–9.
30
Ген, по-видимому, представляется М. Эпштейну чем-то вроде горошинки, к которой можно что-то приторочить, — лет сто назад такое представление было бы сравнительно передовым. И это все же лучше, чем газетные нелепости вроде того, что «в наши гены проникли рабство, лень, гордость» (добавляется по вкусу…).
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.