Новый домострой - [3]
Думал, вы примете мои скромные советы с душевной чистотой и, прочтя текст с Божьей помощью, в силу ваших мыслительных способностей начнете использовать мое завещание на деле. Тогда, — я все еще надеюсь! — была бы на вас милость: и лично Божья, и Пречистой Богородицы, и великих чудотворцев. И мое благословение во веки веков!
Помните! Дом ваш, дети ваши, собственность движимая и недвижимая, все, что вам удалось ухватить, или Бог даровал вам на халяву, — все это берет начало от моего благословения и трудов, и при вашем хорошем поведении будет впредь благословенно и исполнено всяких благ во веки тех же веков, аминь!
Подпись, дата.
Печать.
Глава 2
Во что нам верить
Естественно, Духовный Отец с самого начала напирает на религиозные аспекты жизни: «Всякому христианину подобает жить по-божески, в православной христианской вере, и от всей души, всеми чувствами, со всей теплотой верить во имя Отца и Сына и Святого Духа в Неразделимую Троицу, в материальное воплощение Господа нашего Иисуса Христа Сына Божьего, в родившую Его Мать, так называемую Ботородицу». Следует также с безоглядной верой поклоняться Кресту Христову, поскольку Господь с помощью этого орудия казни и пытки умудрился извлечь из собственного тела великие гуманитарные ценности, спасение душ всего человечества и т.п.
Россия за прошедшее время заметно продвинулась в сторону глобализации, интернационализации, межконфессиональной соборности, смешения языков и полов. Поэтому мы вынуждены расширить символ веры и включить в список лиц, поминаемых тихим молитвенным словом, имена других небожителей (или другие имена тех же):
— Аллаха (Он же Яхве, Он же Саваоф, Он же Иегова — Бог Отец).
— Пророков его: Магомеда, Мусу (Моисея), Ису (Иисуса), всех неизвестных их матерей, в дополнение к уже известной и на каждом углу поминаемой матери последнего — девы Марии.
— Еще, конечно, следует нам славить принца Гаутаму (он же Будда), Кришну, Вишну и полинезийскую Божественную Тысяченожку...
Здесь автор растерянно разводит руками, так как обидеть никого не хочет, а запас известных ему сакральных существ иссяк. Поэтому далее приводится следующий официальный меморандум:
«Настоящим дается право региональным издательствам при перепечатке сей книги на туземных языках произвольно править данную главу в духе соблюдения конфессиональных интересов коренного населения». Ну, и сами читатели могут хоть химическим карандашом вписывать дорогие имена на полях книги, замулевывая по тексту мерзкие прозвища.
Далее из соображений экономии бумаги крещеный в далеком детстве автор сохраняет оригинальный православный вариант религиозных наказов. И пусть не обижаются представители других религиозных меньшинств, а то и большинств. Вам же, братья, будет легче выполнять компьютерную замену имен в файле корректуры. Или меньше тратить химического карандаша.
Поскольку лицезрение перечисленных святых ликов в натуральной, живой форме за древностью лет нам, увы, недоступно, следует поклоняться их настенным и экранным изображениям, художественным, сценическим и прочим искусственным воплощениям: Иконам Христа и Пречистой Его Матери, святым Небесным бесплотным силам — волнам телевизионного эфира, дольменам и истуканам всех конфессий и родов войск.
Зачем это нужно современному человеку? А на всякий случай. Чтобы не выбиваться из общего строя.
Глава 3
Отношение к мистике
Мы должны верить Тайнам Божьим, Телу и Крови Христовой в виде кондитерских, хлебных изделий и церковного кагора, причащаться к ним (то есть, выпивать и закусывать) с верою и со страхом, с целью очищения души и тела, во оставление грехов наших. С конечной мечтой — попасть в жизнь вечную.
Соответственно, следует верить в Воскресение мертвых и жизнь будущего века.
Это, конечно, вопрос тяжелый. Ученые всех стран обломали последние зубы в попытках найти хоть копеечное доказательство реальности Воскресения. Но достоверных научных данных так и нет. Смущает также возможность исполнения главной церковной угрозы — Страшного Суда, повисает в воздухе неотвратимость воздаяния по нашим страшным делам.
Судите сами.
Предполагается, что в некую полночь с двенадцатым ударом казенных часов, закончится привычное механическое время, и начнется некое новое, электронное — «Будущий Век». Вы легко можете себе это представить, — недавно проходили. И вот, с последним вечерним звоном обнаружится повальное воскресение мертвецов.
Физика процесса фантасмагорична. Те, кто помер между одиннадцатым и двенадцатым ударом, этого даже не почувствуют. Они так и потащатся на Страшный суд, перееханные последней электричкой. Им не придется долго «собираться», и они окажутся первыми в «живой» очереди.
Хуже с опытными покойниками. Одним понадобится какое-то время выдраться из-под сосновых досок и мраморных плит. Другие покряхтят, разбирая завалы в чеченских ущельях и разрывая корневища подмосковных лесов. Косяки утопленников вынырнут, отплевываясь, на пляжах Сочи, Ривьеры и Малибу. Очень паршиво придется сожженным заживо или переработанным в пижонских крематориях. Тут сборка пойдет на атомном уровне.
Также нелегко будет явиться на Суд православным и католическим святым, разобранным на мелкие реликвии. Их мощи нужно будет спешно выковыривать из серебряных рак по всем епархиям, сличать на основе генетического анализа и собирать по старым чертежам. Впрочем, святым торопиться некуда. Для них давно зарезервированы самые теплые..., ну, хорошо, — самые прохладные места в небесном партере. Если, конечно, святость их настоящая, а не купленная в московском подземном переходе.
Роман-хроника охватывает период русской истории от основания Руси при Рюрике до воцарения Михаила Федоровича Романова (862-1634). Читателя ждет в этой книге новый нетривиальный ракурс изображения хрестоматийных персонажей истории, сочный бытовой язык, неожиданные параллели и аналогии. В романе практически отсутствуют вымышленные сюжетные линии и герои, он представляет собой популярный комментарий академических сведений. Роман является частью литературно-художественного проекта «Кривая Империя» в сети INTERNET.http://home.novoch.ru/-artstory/Lib/ E-mail:.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
7068 год от Сотворения Мира уместились почти все события этой книги. Осенью, в ноябре Иван Грозный разругался в очередной раз с боярством, духовенством и уехал на богомолье. В этом походе по лесным монастырям он впервые заметил недомогание своей любимой жены Анастасии. То, что произошло потом, так натянуло нить, а лучше сказать — тетиву русской судьбы, что по-всякому могло дальше получиться. Еще неизвестно при каком государственном устройстве мы бы сейчас жили, пойди дело по-другому…
Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами. Вглядимся в лица и дела героев былых времен. Посмотрим на события нашего прошлого с позиций простого человека. Сколько на самом деле жен и наложниц было у князя Владимира? Правда ли, что Иван Грозный венчался с Марией Ивановной, не разводясь с Анной Колтовской? Умер ли Александр I в Таганроге или стал сибирским отшельником и долгие годы прожил в покаянии? Кто на самом деле расправился с Иваном Сусаниным и почему?
Хроника государства Российского от возникновения до наших дней. Художественное исследование русской национальной этики.Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.