Новолунье - [13]
Адая отшвырнуло на несколько метров, но цинкача он не выпустил. Вскочив, побежал с ним к другому тополю и стал обвивать ствол. А лоцман кричал ему с кормы:
— Трави цинкач! Трави! Не захлестывай наглухо...
И Чепсараков проворно перебегал от дерева к дереву, охватывая стволы цинкачом и снова раскручивая, пока наконец плот, потерявший инерцию, не остановился намертво.
Только тогда поднялись из-за поперечного бревна гребцы и, стараясь не глядеть друг другу в глаза, стали выпрыгивать на берег. Вернулись к воде мужики и бабы: одни окружили Филю, все пытавшегося встать, другие полезли на плот, чтобы пожать руку лоцману.
Лишь двое стояли в сторонке, безучастные, как казалось, к суматохе, обычной во время причаливания больших плотов. Это были Васена и Маришка, самые интересные, как считалось, женщины в нашей деревне. К ним-то и направился Абрам Челтыкмашев.
Куда Абрама потянет — это бабушка надвое сказала. Постоянного пристанища у него в деревне не было, гостить оставался там, где поглянется. «У Васены, — прикидывала Маришка, — Абрам гостевал в прошлом годе. Других незамужних баб вроде бы нет на косе. Чем черт не шутит, возьмет да и остановит глаз на мне. А там, глядишь, екнет сердце у мужика, и скажет он сам себе: «Эх, ты, шляпа, счастье твое рядом ходит, а ты на него сколь лет глядел и не видел».
Абрам и в самом деле с ласковой улыбкой поглядывал на Маришку (если, конечно, его гримасу можно считать улыбкой). За плечом у него висел огромный, набитый под самую завязку рюкзак. Через левую руку небрежно переброшена медвежья шкура. Черные когти царапали старый сагыр[1], а спящая морда зверя мягко тыкалась в кожаную штанину лоцмана.
Даже в те благословенные времена медведь был трофеем редкостным. Одно дело — охотники на него давным-давно перевелись, а другое — даже в глухоманной тайге можно годами шататься по распадкам и ни разу в глаза не увидеть медведя, а не то чтобы уложить его.
И вот надо же... Да чему же и удивляться — Абрам, он и есть Абрам, хотя бы даже и по прозвищу Игнашка!
Маришка уж хотела было шагнуть навстречу лоцману, чтобы взять у него шкуру медведя, как это было принято в Чибурдаихе, но вдруг в узких глазах Абрама она увидела какую-то тень, по которой сразу поняла, что лоцман смотрит мимо. Маришка обернулась, и все ей стало ясно: к ним подходили Степанида Царева с Серафимой Чертыковой. Значит, Симча специально к приходу плота прикатила из Жинаева. Вот ведь ведьма!
Абрам даже шаги попридержал и поздоровался с бабами только тогда, когда Степанида и Серафима подошли вплотную к Васене и Маришке.
Изен, бабы! Изен[2]! — тихо сказал Абрам.
Рахмат-саламат! — задиристо выпалила Маришка.
— Это что же, надо понимать как здравствуй, что ли? — усмехнувшись, спросил Абрам.
— А понимай как хочешь.
— А я и понимаю...
Маришка еще что-то хотела сказать, но Васена дернула ее сзади за юбку, и та осеклась.
— С благополучным возвращением тебя, Абрам, — сказала Степанида.
— Спасибо. Да вот не совсем благополучно получилось.
— Еще бы, — сказала громко тетка Симка, — скажите спасибо Чепсаракову, а то бы не знаю, что и вышло. Мы, когда спускались в тальники, все видели...
— Верно, — нахмурясь, подтвердил Абрам, — если бы не Адай Побарствуй... — и вдруг кинул на камни медвежью шкуру, а сам с рюкзаком подался к Чепсаракову.
Старик сидел поодаль на земле, прислонившись голой спиной к стволу старого тополя, а сын Данилка рвал его ветхую ситцевую рубаху на лоскуты и бинтовал отцу изуродованные цинкачом руки. Увидев подходившего к нему лоцмана, старший Чепсараков смущенно и даже как-то виновато осклабился, показав желтые, прокуренные до десен зубы.
— Вот вишь, как неловко у меня получилось, — сказал он.
— Это не у тебя, а у нас, — пробурчал Абрам, кидая к ногам Адая рюкзак. — Это тебе от меня гостинец, Адай. Прими, от чистого сердца дарю, в благодарность за то, что ты сделал нонче для артели. И если хочешь, с этого дня вообще можешь считать себя членом нашей артели, — сказал и, круто повернувшись, пошел опять к бабам.
За каждым шагом лоцмана следили, к каждому слову прислушивались все — и чибардаевцы, и плотогоны.
Ободренный всеобщим вниманием, Чепсараков весело крикнул стоявшему с разинутым ртом сыну:
— Данилка! Ты что ворон ртом ловишь, собачий сын?! (Все захохотали, вспомнив собачье имя старика.) А ну-ка, обуй ноги, разуй глаза! Посмотри, какой гостинец нам Игнашка отвалил (все опять захохотали)...
Тонкошеий и кривоногий Данилка мигом рассупонил рюкзак и заорал, обалдев от радости:
— Абачих[3]! Да тут же полным-полно мяса!
— Мяса? Какого мяса? — кричал в свою очередь Чепсараков.
— Вяленого...
— Да зверя-то какого, я тебя, растатуя, спрашиваю...
— Ведме-едя...
— Медведя? Целого медведя? Ну, теперя, мужики, я наконец-то побарствую...
И снова все захохотали, заходили по берегу. Маришка и Васена кинулись к Филе Гапончику, пробовавшему с помощью гребцов ступать на вывихнутую ногу.
— Вывихнул, что ли? — спросила Маришка, подходя к Филе.
— Не-е, кажется, только связки растянул. Сгоряча-то ступать не мог...
— Пройдет, была бы нога цела, — сказала Маришка, а мужики загомонили:
Феликс Кон… Сегодня читатель о нем знает мало. А когда-то имя этого человека было символом необычайной стойкости, большевистской выдержки и беспредельной верности революционному долгу. Оно служило примером для тысяч и тысяч революционных борцов.Через долгие годы нерчинской каторги и ссылки, черев баррикады 1905 года Феликс Кон прошел сложный путь от увлечения идеями народовольцев до марксизма, приведший его в ряды большевистской партии. Повесть написана Михаилом Воронецким, автором более двадцати книг стихов и прозы, выходивших в различных издательствах страны.
«Мастер Страшного суда» – самый известный роман Лео Перуца. Это изысканное сочетание увлекательного интеллектуального детектива о расследовании таинственной серии самоубийств «без причины», потрясающих Вену начала ХХ столетия, и причудливой фантасмагории, полной мистических аллюзий, символов и мельчайших «подсказок», помогающих читателю понять скрытый смысл происходящего… В издание также включена изящная, глубоко психологичная историко-философская притча «Иуда “Тайной вечери”», в основе которой – работа великого Леонардо да Винчи над его гениальной фреской.
Это не городок – это настоящий пчелиный улей. Все вокруг жужжат и суетятся. Здесь, как водится, полно трутней, но есть и трудолюбивые жители. Так, Джейк – когда-то веселый малый, обладатель самого высокого ирокеза в истории школы, теперь сломлен. Несчастный случай разрушил его жизнь, и парень не представляет, что делать дальше. Гарри – неудачник, на которого всем плевать. Он перебивается с хлеба на воду, смиренно принимая удары судьбы, которая не особо с ним церемонится. Алиса – разочарованная в жизни хозяйка пасеки. Пчелы, пожалуй, единственные создания, приносящие ей хоть какую-то радость.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
Александр Житинский известен читателю как автор поэтического сборника «Утренний снег», прозаических книг «Голоса», «От первого лица», посвященных нравственным проблемам. Новая его повесть рассказывает о Людвике Варыньском — видном польском революционере, создателе первой в Польше партии рабочего класса «Пролетариат», действовавшей в содружестве с русской «Народной волей». Арестованный царскими жандармами, революционер был заключен в Шлиссельбургскую крепость, где умер на тридцать третьем году жизни.
Роман известной украинской писательницы о жизни буковинской молодежи до воссоединения Буковины с Советской Украиной.В центре повествования — привлекательный образ юной девушки, впервые влюбленной, еще по-детски наивной, доверчивой и в то же время серьезной, вдумчивой, принципиальной, стремящейся приносить пользу родному народу.Художественное оформление Александра Михайловича Застанченко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.