Новичкам везет - [3]

Разумеется, он не был рекордсменом мира. Рекорд, установленный при таких обстоятельствах, никак не мог быть зарегистрирован.

- А теперь пошли купаться, - внезапно оборвал Панкратыч.

- Пошли, - согласился Клюквин, - только я сначала попрыгаю.

- Вот фанатик, - сказал Панкратыч. - Он, должно быть, и из гроба прыгнет в могилу тройным прыжком.

- Да здравствуют спортсмены, побеждающие смерть! - провозгласил я.

- Вот и лечи вас после этого, ворчливо сказал Панкратыч. - Психи.

Клюквин вышел на мокрый песок у самой воды и поскакал вдоль берега на правой ноге, высоко подбирая ее при каждом толчке, да так быстро, что не прошло и пол-минуты, а он уже затерялся вдали, среди пляжной публики. Признаться, зрелище прыгающего на одной ноге Клюквы всегда оказывало на меня какое-то гипнотическое действие. Трудно было поверить, что такие длинные, высокие и точные прыжки вообще возможны, и начинало казаться, что Клюква и не человек вовсе, а некий диковинный механизм.

Море было теплым. Мы с Машкой качались на волнах невдалеке от берега, лежа на спинах и лишь слегка пошевеливая конечностями. Панкратыч, одевший маску и ласты, исчез из поля зрения. Те моменты, когда его застекленная рожа появлялась из воды, мы, как правило, прозевывали. Прискакал на левой ноге Клюква, с шумом ворвался в море, отфыркиваясь и брызгаясь, долго нырял и хулиганил. Потом все вернулись к лежбищу, подставили тела Солнцу и разомлели.

- Ну, так и что же? - спросил я, рассматривая наловленных Панкратычем рапанов. - Вайнек получил свой миллион?

- Да, - сказал Панкратыч. - Циммер расплатился сразу же. Говорят, вырвал листок из подмокшей чековой книжки и подписал его прямо на лавочке в раздевалке. Но Вайнек не очень-то радовался победе и уж, конечно, не думал создавать "школу новичков спорта", как советовал ему Циммер. Вайнек вообще не собирался продолжать эксперимент. Чего нельзя было сказать о Дженетти. Этот окончательно уверовал в свою гениальность и вознамерился выиграть все крупные турниры сезона. Пришлось объяснять ему, что выигрыш был более чем случайный, что не только о выступлениях, но даже о тренировках не может быть и речи, что каждая попытка будет смертельно опасной, что, если ему очень хочется, можно, конечно, заняться "шестом" всерьез, но он, Вайнек считает, что лучше просто вернуться в баскетбол подобру-поздорову. Но не тут-то было. Дженетти оказался не только профессиональным спортсменом, но и профессиональным авантюристом опасностями, даже смертельными, запугать его было нельзя. "Я буду прыгать", - так он заявил. Вайнек предложил сто тысяч в обмен на подписку о полном и окончательном отказе от прыжков с шестом. Дженетти фыркнул: "Подумаешь, сто тысяч! Да я на одной рекламе в пять раз больше сделаю". Так, слово за слово, Дженетти выклянчил у Вайнека миллион за свое письменное обещание. А Вайнек сумел сделать лишь один спасительный ход:

- Швейцарских франков, - сказал он, боясь, что Дженетти имеет ввиду доллары.

- Идет, - сразу согласился Дженетти.

Они ударили по рукам, а уже потом Вайнек часто задумывался, почему Паоло так легко согласился. Может быть, он имел ввиду миллион лир?

- Так, все-таки, кто кого надул? - поинтересовался Клюква.

- А никто никого не надул, - непонятно сказал Панкратыч. - Все вышло совсем по-другому. И легко догадаться, как.

- Он нарушил свое обещание, - предположила Машка.

- Именно, - подтвердил Панкратыч. - Дело было так. Вайнек получил конверт со штампом города Майами, а в конверте обнаружил циммеровский чек и краткое послание на чистом бланке эпикриза: "Простите меня, Вайнек, я спортсмен. Передавайте привет Циммеру. Ваш Паоло, баскетболист и шестовик". Вайнек вылетел в Майами ближайшим рейсом и нашел Дженетти в хирургическом отделении центральной клиники. Горе-шестовик лежал там с переломом позвоночника. Диалог, который состоялся между ним и Вайнеком, попал в газеты, и я помню его наизусть:

- Привет, Паоло. Вы что, пробовали играть в баскетбол с шестом?

- Бросьте, Вайнек, вы же понимаете, что рано или поздно я бы все равно прыгнул. Искушение было слишком велико для спортсмена.

- Вы не спортсмен, Дженетти. Вы - аферист. Вы - сумасшедший! Другие наживаются на убийствах. А вы решили делать деньги на самоубийстве? Вы наемный самоубийца. Вот вы кто.

- Да. Но поймите, Вайнек, все спортсмены - это наемные самоубийцы.

Дженетти не умер. Просто остался на всю жизнь инвалидом. Разумеется, сделался знаменит и даже сумел погреть руки на этом. А кроме того, Вайнек отдал ему назад пресловутый циммеровский миллион. Вот такая веселенькая история. А ведь неплохо он сказал - наемные самоубийцы?

Я согласился с Панкратычем. Сказано было здорово. Но не совсем точно. Ведь не только ради звонкой монеты спортсмены теряют здоровье и рискуют жизнью. Тот же Дженетти, хоть и искал всегда кусок пожирнее, а свой последний трюк сделал не за деньги, а теряя деньги. Наверно, это был просто азарт. Азарт спортсмена и азарт новичка, которому непременно должно повезти.

- Внимание, медуза! - раздался голос Клюквина.

Было у нас такое развлечение - расстреливать камнями медуз. Мы их ненавидели. В медузах было все, с чем мы не привыкли мириться: успокоенность и равнодушие, инертность и мягкотелость, показная красивость и подлая манера нападать исподтишка. Я, Машка и Панкратыч любили соревноваться в точности попадания, а Клюквин был у нас всегда только судьей и зрителем, потому что, как он сказал, у него с детства с этим делом неважно, и позориться он не хочет.