Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков - [15]
Тем не менее основная часть указанных В.С. Иконниковым, А.Н. Насоновым и другими исследователями псковских заимствований в Новгородско-Софийском летописании сомнений не вызывает, что видно при сопоставлении текстов интересующих нас статей.
Спорным на толкования текстом в исторической литературе является псковский летописный рассказ под 1242 г. Текстологическое сравнение Софийской Первой летописи с летописями псковскими устанавливает сходство статей в части, где содержится укоризненное обращение Александра Невского к псковичам (см. табл. 1.2).
К древнейшим местным известиям относил запись под 1242 г. в псковских летописях А.Н. Насонов, отмечая при этом, что в Новгородской Первой летописи и памятниках Новгородско-Софийского цикла о Ледовом побоище сообщается в другой традиции[143]. В приведенном же летописном отрывке А.Н. Насонов предположительно видел «плод позднейшей обработки текста, производившейся в княжение кого-либо из князей, прибегавших во Псков «в печали», возможно — князя Александра Тверского»[144].
Софийская Первая летопись
«О невегласи пьсковичи! Аще забудете се и до правнучатъ великаго князя Александра Ярославича уподобитеся Жидомъ… Се же вамъ глаголю: «Аще кто приидетъ и напоследокъ рода его великихъ князей, или въ печали, приедеть къ вамъ жити въ Псковъ, а не приимете его, или не почтите его, наречетеся вторая Жидова[145]».
Псковская Первая летопись
«И рече князь Александръ: о муже псковичи, се же вамъ глаголю: аще кто и напоследъ моих пленникъ или прибежит кто в печали или тако приидет жити во град Псков, а вы его не приимете и не почтете его, и наречетеся вторая Жидова[146]».
Псковская Вторая летопись
«И тако клятвою извеща псковичемь, глаголя: аще кто и напоследи моих племенникъ прибежить кто в печали или так приедет к вамь пожити, а не приимете, ни почьстете его акы князя, то будете окаанни и наречетася вторая Жидова, распеншеи Христа[147]».
Псковская Третья летопись
«И рече Александръ псковичемъ: се же вамъ глаголю: аще напоследокъ моих кто соплеменникъ или кто прибежит в печали или так приедет жити к вамъ во Псковъ, а не приимете его а не почтете его, и наречетеся втораа Жидова[148]».
Мнение А.Н. Насонова поддержал и развил Ю.К. Бегунов, который целиком сопоставил тексты всех трех псковских летописей и выявил их оригинальные сведения, охарактеризованные им как «вполне заслуживающие доверия»[149]. На взгляд Ю.К. Бегунова, и летописная запись псковских летописей о Ледовом побоище, и знаменитое обращение князя Александра к псковичам были составлены во второй половине XIII в., хотя в отношении известной фразы Александра Невского исследователь замечал, что она может быть истолкована не как его подлинная речь, а как «местное предание», обработанное сочувствовавшим суздальским князьям псковским летописцем[150].
С Ю.К. Бегуновым не согласился Я.С. Лурье, для которого обращение князя Александра к псковичам и рассказ псковских летописей о Ледовом побоище в целом представлялись не псковским «местным преданием», а отражением Жития Александра Невского, где, по мнению автора, уже читался текст укоризненной речи Александра. В подтверждение своей мысли Я.С. Лурье обращает внимание на тот факт, что в Псковской Второй летописи помещается и текст самого Жития Александра Невского[151].
Так или иначе, но указание А.Н. Насонова относительно того, что оригинальные подробности псковских летописей о Чудской битве больше нигде не встречаются, до сих пор остается в силе. Сказанное следует отнести в том числе и к памятникам, содержащим Житие Александра Невского или его фрагменты — Новгородской Первой летописи младшего извода, Софийской Первой и Новгородской Пятой летописям (в Лаврентьевской летописи текст Жития обрывается после описания Невской битвы). В связи с этим Ю.К. Бегунов справедливо заметил, что как в непсковских источниках псковского летописца, так и в общем протографе псковских летописных сводов Жития Александра Невского, в частности, близкого к Житию в составе Псковской Второй летописи, не содержалось[152]. Сравнение текста Жития в редакции Псковской Второй летописи с летописными записями Псковских Первой, Второй и Третьей летописей в части, где читаются записи о событиях 1242 г., действительно не обнаруживает полного текстуального сходства между ними. Вместо укоризненного обращения «невегласи» в летописях присутствует более благозвучная для средневекового псковича фраза — «мужи псковичи». Летописный текст лишен традиционных для агиографического стиля литературных формул и библейских параллелей. Некоторую стилистическую близость с Житием Псковской Второй летописи можно усмотреть лишь в летописном варианте той же Псковской Второй, вероятно, испытавшей позднейшую редакционную обработку.
