Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал - [60]

Однако оказалось, что в России ничего невозможного не бывает. Уже спустя два месяца после того, как сотни миллионов долларов кэша оказались на счету Сергея Генералова, выяснилось, что менее удачного времени для сделки Кери вряд ли мог выбрать. Начавшийся в сентябре 2008 года обвал фондовых рынков в США затронул и CEDC. Стоимость акций компании рухнула более чем в семь раз. Капитализация компании, стоившей в июле того года три с половиной миллиарда долларов, через два месяца опустилась до 400 миллионов. Падающий в результате кризиса рубль тоже не придавал оптимизма: компания занимала в долларах, а теперь 70 % выручки получала в рублях.

Тем не менее первый год в России вышел относительно удачным: CEDC отчиталась о прибыли в 72 миллиона долларов по итогам 2009 года. Но дальше начался мрак и кошмар. К середине 2010 года продажи компании упали более чем на 15 %. Кери успокаивал инвесторов и сетовал на аномальную летнюю жару в Польше и России. То лето москвичи действительно запомнили стоявшим несколько месяцев густым смогом от горящих торфяников при сорокоградусной жаре. В такую погоду хорошо идут пиво и газировка, объяснял Кери, а вот водка продается плохо. Он обещал, что к зиме ситуация исправится. Чтобы наверстать упущенное летом и восстановить показатели, CEDC начал демпинговат: цены на «Зеленую марку» опустили на 20 %. Но стало еще хуже. Продажи не дотянули до обещанного акционерам плана, а торговля водкой ниже ее себестоимости привела к годовому убытку в 93 миллиона долларов.

В разгар кризиса в CEDC — где-то в 2011 году — я встречался с Вадимом Касьяновым с просьбой объяснить, что происходит. Он к тому времени уже покинул компанию. Так вот, по его версии, новые менеджеры стали заложниками планов по объемам продаж и поддержанию доли рынка. С таким подходом они уступали требованиям торговых сетей и продавали в убыток. «Мы жестко держали цену 135–140 рублей за бутылку на полке, — рассказывал Касьянов. — Не устраивают наши условия — мы уйдем из этой сети, и с нами уйдет и значительная часть покупателей. Они купят нашу водку в соседнем магазине, а с ней и другие товары. А менеджеры CEDC соглашались на большие скидочные акции при том, что ставка акциза поднялась и прибыли с таких продаж не было вовсе. А дальше — сложнее. Часть покупателей не станет покупать водку по прежней цене после окончания акции, потому что привыкли брать дешевле. Другая часть скажет, что раз продают дешевле, значит, „водка испортилась“, и перейдет на другие марки».

До владельцев компании начало доходить, что инвестиции в русскую водку могут обернуться провалом. Американские суды стали принимать иски против CEDC и Билла Кери лично. Первыми в суд штата Нью-Джерси пошли юристы, представляющие интересы пенсионного фонда профсоюза слесарей-сантехников Питтсбурга. В исковом заявлении говорилось, что Кери скрывал от инвесторов важную информацию о негативных перспективах бизнеса, что не позволило фонду скинуть акции вовремя.

Другой иск от миноритариев касался продажи Уильямом Кери небольшого пакета акций CEDC в декабре 2010 года, то есть до публикации негативной отчетности, повлиявшей на их стоимость. Кери, получивший за акции 1,7 миллиона долларов, мог быть привлечен к уголовной ответственности за инсайдерскую торговлю.

Деловые СМИ и интернет-форумы для профессиональных инвесторов уже не скрывали сарказма. «Менеджерам компании, которая погорела на продаже водки в России, я бы не доверил даже доставку пиццы», — написал один из участников инвестиционного интернет-форума Motley Fool еще до публикации финансовых результатов за 2011 год.

А результаты были кошмарными. Чистый убыток CEDC составил 1,3 миллиарда долларов при выручке в 830 миллионов. И хотя почти весь убыток был «бумажным» — компания списала с баланса деньги, потраченные на покупку «Русского алкоголя» в 2008–2009 годах, — всем стало ясно, что конец близок. Выступая перед инвесторами, Кери заявил, что в наступившем 2012 году продажи водки упадут еще на десять процентов — он связал это с ростом акциза. Но еще более важным было заявление, что компании не удастся погасить в 2013 году облигации, выпущенные для покупки «Парламента» и «Уайтхолла». Собственных денег у CEDC нет, а в долг компании уже никто не даст.

Все, что мог предложить Кери держателям долговых бумаг, это обменять их на акции терпящей бедствие компании. Схема была предложена такая: CEDC выпускает огромное количество новых акций и начинает их менять на облигации. Владельцы облигаций с погашением в 2013 году поделили бы между собой десять процентов акций компании, 65 % достались бы владельцам облигаций 2016 года, доля действующих акционеров размылась бы до 5 %. Оставшиеся 20 % оказались бы у владельца компании «Русский стандарт» Рустама Тарико — единственного, кто согласился проинвестировать в компанию в ее нынешнем положении.

Недостаток этого предложения был очевиден: акции CEDC на тот момент не стоили практически ничего, значит, и продавать их бессмысленно. Владельцам облигаций просто предложили поверить в то, что дела наладятся, акции вырастут в цене и они вернут свои деньги. Однако в банкротство CEDC в тот момент верилось куда больше. Тем более что в случае банкротства началась бы распродажа активов компании: заводов в России и Польше, российских и польских водочных брендов. Вырученные деньги достались бы кредиторам, то есть держателям облигаций, акционеры бы не получили ничего.