Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал - [58]

Кампания Carey Agri, менеджером которой стал молодой Билл Кери, была основана его отцом еще в 1950-х. Кери-старший владел молочной фермой, а затем занялся экспортом крупного рогатого скота в страны Центральной Америки. Бизнес был успешным, но не слишком большим, пока к Кери не присоединился его приятель по университетским временам Джеффри Питерсон. Пока Кери перевозил коров на винтовых самолетах в Коста-Рику и Гондурас, Петерсон сделал более впечатляющую карьеру: ветеран Вьетнама, он смог заработать на обслуживании предвыборных кампаний Рональда Рейгана и Джорджа Буша — старшего. Участие в политических баталиях такого масштаба научило Петерсона мыслить глобально, и когда он повстречал своего университетского друга Кери, то предложил ему не ограничиваться знакомыми ему рынками Латинской Америки, а торговать скотом по всему миру.

Петерсон оказался прав: дело пошло очень шустро. В 1980-х партнеры начали поставки крупного рогатого скота в страны, режимы которых поддерживались Вашингтоном. В Нигерию, Ирак (США тогда заняли сторону Саддама Хуссейна в его войне с исламистами из Ирана), Египет, на Филиппины. Падение железного занавеса открыло перед партнерами новые возможности. И главным для Carey Agri стал рынок Польши. Американское посольство обеспечило компании поддержку новых польских властей, и Кери с Петерсоном начали скупать скот на польских государственных фермах, чтобы затем перепродать его с выгодой в Италию, Турцию и республики бывшей Югославии.

Петерсон в интервью газете Sarasota-Herald Tribune потом вспоминал, что лично для него главной проблемой работы в Польше тех лет было отсутствие холодного пива жарким летом. Импортного не было вообще, а местное Петерсону совсем не нравилось. Проблема решилась случайно: в 1990 году Петерсон отправился в Париж на большую сельскохозяйственную выставку и познакомился там с австралийцами из пивоваренной компании Fosters. Выяснилось, что его новые знакомые тоже воевали во Вьетнаме. За это дело решили выпить. В ходе разговора американец пожаловался пивоварам на проблему с отсутствием нормального пива в Польше, и те предложили ему купить пиво у них. В Варшаву Петерсен привез четыре тысячи ящиков Fosters и продал их менее чем за час.

В следующий раз Петерсон заказал уже 200 тысяч ящиков — они тоже мгновенно разлетелись. Партнеры подсчитали выручку и вдруг осознали, что продажи пива приносят компании больше денег, чем основной бизнес. Тогда они нашли разорившуюся пивоварню в Питтсбурге и заказали на ней производство пива для Польши. Руководить непрофильным бизнесом Carey Agri в Польше и направили Кери-младшего. «Я оставлю тебе 400 тысяч долларов, которые мы получили в Польше от экспорта скота, можешь эти деньги не возвращать. Но дальше — сам», — напутствовал его отец в дальнюю дорогу. Через две недели, ознакомившись с делами, Уильям Кери — младший должен был вернуться в Америку, но вместо этого он сдал билет. «Польша предстала предо мной страной неограниченных возможностей, где можно стать миллиардером или потерять все. Я решил рискнуть», — вспоминал он позже.

Ставка Кери сыграла: за 15 лет его польский бизнес по всем параметрам превзошел отцовский. Молодой американец сумел стать крупнейшим дистрибьютором алкоголя в Польше, скупая оптовые компании и развивая собственную торговую сеть. Помимо пива его компания, переименованная в Central European Distribution Company (CEDC), заключила эксклюзивные контракты на поставку в Польшу самых раскрученных брендов западного крепкого алкоголя. Затем приобрела крупнейший в Польше ликеро-водочный завод и вырвалась в лидеры по производству польской водки. За это время CEDC успела стать публичной компанией, проведя IPO на NASDAQ еще в 1999 году.

Уильям Кери уютно чувствовал себя в Польше. Он перевез сюда из Флориды центральный офис компании, женился на польке и выучил польский язык. Но, достигнув в Польше всего, о чем он только мог мечтать, Кери не хотел останавливаться. Следующей его целью стала Россия с ее знаменитыми на весь мир традициями потребления крепких напитков и бездонным — по сравнению с польским — рынком. И это было роковое решение сына ковбоя. Всего через каких-то пять лет этот шаг приведет к краху его алкогольной империи.

Ошибка резидента

Вторжение CEDC на российский рынок напоминало блицкриг. Первые сообщения о том, что польско-американская компания ведет переговоры с Сергеем Генераловым о покупке «Русского алкоголя», появились в деловой прессе в начале марта 2008 года. «Коммерсант» сообщал, что партнером Кери может стать британский инвестиционный фонд Lion Capital, который годом ранее заплатил полмиллиарда долларов за компанию «Нидан», производителя сока «Моя семья». Бизнес «Русского алкоголя» оценивался в 700 миллионов. «Русский алкоголь» признавал факт переговоров, но оговаривался: мол, претендентов на покупку огромное число, и CEDC — лишь один из них.

А всего спустя десять дней после выхода этой заметки «Коммерсанта» было объявлено о закрытии сделки. Но не совсем той, о которой писало деловое издание. CEDC заявил о покупке 85 % зарегистрированной на Кипре компании Copecresto Enterprises Limited, на которую были повешены основные активы водочной компании «Парламент Групп» из Балашихи (о ней тоже шла речь в предыдущей главе о подмосковном алкобизнесе). Владельцы «Парламента» получили на руки 310 миллионов долларов: 180 миллионов наличными, а остальное — акциями CEDC.