Новеллы японских писателей - [2]

Шрифт
Интервал

Когда я приходил к нему, он охотно давал мне деньги, угощал янагава[2] и всякими вкусными вещами. Как-то ранней весной после долгого перерыва я зашел в контору, но не застал его. Сторож, прикорнувший возле хибати[3], сказал, что директор, должно быть, на водохранилище. Я сразу же направился туда. Хотя наступила весна, дул по-зимнему холодный ветер, нагоняя на поверхность прозрачной воды глубокие морщины. Брат был один. В руках он держал багор и с его помощью непонятно зачем перепрыгивал с одного плота на другой. Он был без куртки, и от его белой рубашки рябило в глазах.

Мне стало не по себе. Я громко окликнул его. Вздрогнув от неожиданности, он застыл в неловкой позе и, узнав меня, стал осторожно перебираться на ближайший к берегу плот. Я побежал по забетонированному краю водохранилища ему навстречу. Но плот был довольно далеко, и нас разделяла полоса воды метров в десять. С трудом удерживая равновесие, он громко спросил меня, что случилось. Я крикнул, что всего-навсего мне нужны деньги. Брат кивнул и сказал, что чековая книжка и печать в конторе, в ящике стола, и что я могу взять столько, сколько нужно, но сегодня он занят, и предложил встретиться завтра. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Заходящее солнце освещало его фигуру со спины, и, вероятно, от этого он казался выше ростом. Глаза как будто ввалились, под ними лежали черные тени, издали голова напоминала череп. Когда, уходя, я стал благодарить его, лицо брата ожило, он что-то крикнул и в знак прощанья высоко поднял багор. Больше мы с ним не виделись.

С тех пор прошло три года, и вот мы с Сино стоим у того самого водохранилища, только директор здесь уже другой.

— Больше вы его не видели?

— Нет, не видел.

— А что с ним стало потом?

— Умер, — не задумываясь ответил я.

С детских лет мой язык привык к этому слову. Старшая сестра? Умерла. Старший брат? Умер. Удобное слово «умер», и ничего не надо объяснять.

— Может быть, пойдем? Здесь нечего смотреть. Водохранилище как водохранилище. Сколько ни смотри, ничего не изменишь.

Но прежде чем уйти, Сино, сидя на корточках, сложила молитвенно руки и поклонилась воде. Из-под крепового воротника блеснула белая шея. Звуки наших шагов, как удары колотушки, отдавались эхом в воде. Мы направились в Судзаки.

Судзаки, пожалуй, единственное место в этом районе, где я не бывал. Брат не брал меня туда. Помню, однажды он гостил у директора компании, где он служил. Директор с семьей на время перебрался в помещение той самой школы, где училась раньше Сино, и я навестил его. Тогда-то с крыши школы я и увидел Судзаки.

Это было необычное зрелище. Ярко выкрашенные домики, плотно прижавшись друг к другу, выстроились по обе стороны узких переулков. На крышах и окнах развевались по ветру белые и красные полотнища. Мне, деревенскому парню, все это было в диковинку, и я попросил брата сводить меня туда, но он сконфузился и обозвал меня дураком. Судзаки — район публичных домов.

Когда мы вышли к трамвайной линии, на Сино нахлынули воспоминания. Увидев норэн[4] знакомого ей с детства сирукоя[5], она даже вскрикнула:

— О, узнала. Наконец-то!

И, захлопав в ладоши, не дожидаясь меня, устремилась в переулок. Дорога шла вверх, обрываясь у массивного каменного моста, ведущего в Судзаки. У самого моста был небольшой ларек. В тени камышовой ширмы на кушетке сидела развалившись женщина средних лет с нездоровым цветом лица. На ней было платье с глубоким вырезом. Прищуренными глазами она смотрела на проходивших мимо людей.

— Вот он, мост Судзаки! — Сино ласково похлопала ладонью по каменным плитам с черными следами пожара и, запрокинув голову, любовно посмотрела на возвышающуюся над мостом арку. Она вполголоса прочитала надпись из маленьких неоновых ламп: «Р-ай Су-у-дза-ки». Меня почему-то покоробило это слово «рай».

Раскрасневшаяся от возбуждения Сино молча шла по мосту, и я еле поспевал за нею. Сердце гулко стучало у меня в груди не оттого, что никогда раньше я не бывал в кварталах публичных домов. Случалось, мы с приятелями под хмельком захаживали сюда, но я не мог себе представить, что среди бела дня буду прогуливаться здесь с любимой женщиной, шагать с ней под одним зонтиком, как ходят влюбленные.

Когда мы прошли мост, Сино свернула в переулок налево, и мы оказались в «веселом квартале». Дома здесь выглядели убого, словно истощенная после болезни женщина. И тут и там лежал неубранный с вечера мусор. В переулке было тихо. Раздавались только звуки наших шагов. На углу одной из улочек Сино вдруг остановилась и, указав на старый обшарпанный домик, что стоял на углу, как ни в чем не бывало сказала:

— Вот здесь я родилась! — Возможно, по ее лицу скользнула тень смущения, но по голосу об этом нельзя было догадаться. — Мама держала здесь тир. Так что я — девушка из тира при «веселом квартале».

Сино пристально взглянула мне прямо в глаза и попыталась улыбнуться, что, по всей видимости, стоило ей немало сил. На лбу у нее выступила испарина. Ее возбуждение тотчас же передалось мне, словно от нее отхлынула волна и захлестнула меня. Я поспешил ее успокоить:

— Ну и что?


Еще от автора Тэцуо Миура
Мелкий снег

Дзюнъитиро Танидзаки (1886–1965) — классик японской литературы, продолжатель её многовековых традиций, один из самых значительных писателей Японии первой половины XX в. Роман «Мелкий снег» — главное и лучшее произведение Танидзаки. Написанный в жанре семейной хроники, он рассказывает о Японии 1930-х годов, о радостях и печалях четырёх сестёр Макиока, принадлежащих к старинному и богатому купеческому роду. Писатель создаёт яркую и реалистичную картину жизни Японии в годы, предшествующие Второй мировой войне.


Рассказ слепого

Дзюнъитиро Танидзаки (1886-1965) – один из самых ярких и самобытных писателей ХХ века, интеллектуал, знаток западной литературы и японской классики, законодатель мод. Его популярность и влияние в Японии можно сравнить лишь со скандальной славой Оскара Уайльда в Европе. Разделяя мнение своего кумира о том, что "истинна только красота", Танидзаки возглавил эстетическое направление в японской литературе. "Внутри мира находится абсолютная пустота. И если в этой пустоте существует что-либо стоящее внимания или, по крайней мере, близкое к истине, то это – красота", – утверждал писатель.Танидзаки умел выискивать и шлифовать различные японские и китайские слова, превращать их в блестки чувственной красоты (или уродства) и словно перламутром инкрустировать ими свои произведения.


Дневник безумного старика

«Дневник безумного старика» выдающегося японского писателя XX в. Танидзаки Дзюнъитиро является одним из наиболее известных произведений не только этого автора, но и всей послевоенной японской литературы. Повесть переведена на многие языки.Перевод на русский язык осуществлён впервые.Роман классика современной японской литературы Дзюнъитиро Танидзаки (1889–1965) «Дневник безумного старика» заслуженно считается шедевром позднего периода творчества этого замечательного писателя. Написанный всего за три года до смерти автора и наделавший много шума роман поражает своей жизненной силой, откровенным эротизмом и бесстрашием в описании самых тонких, самых интимных человеческих отношений.


Ключ

Роман «Ключ» – самое известное произведение Дзюнъитиро Танидзаки, одного из столпов японской литературы XX века. В этом романе, действие которого разворачивается в Киото, два дневника – два голоса, мужа и жены, – искушают, противоборствуют, увлекают в западню. С изощренным психологизмом рисует автор сложную мозаику чувств, прихотливую смену настроений, многозначную символику взаимоотношений мужчины и женщины.Роман был дважды экранизирован: японским режиссером Коном Итикавой (приз на МКФ в Канне, 1960) и, в вольной интерпретации, Тинто Брассом (1983).


Луна и комедианты

Танидзаки Дзюнъитиро (р. 1886 г.). Один из крупнейших буржуазных писателей Японии, признанный художник слова. Танидзаки написано огромное количество романов, повестей, рассказов. Оценивая одно из его крупных послевоенных произведений — «Снежный покров», вышедшее в Англии под названием «Сёстры Макиока» — английский журналист Ирвинг Джафф пишет, что Танидзаки освободился от былых влияний на его творчество Бодлера, По и О. Уайльда. Это не совсем точно. Ещё в 1956 году Танидзаки выпустил роман «Ключ», который говорит о противном.


Та, которую я люблю

Японский прозаик Дзюнъитиро Танидзаки (1886-1965) глубоко привержен многовековым традициям и одновременно очень современен, это ярко выраженный национальный писатель, чье творчество органично вошло в мировую литературу. Соотношение японской и европейскойкультур крайне занимало Танидзаки, и именно ему удалось найти золотую середину, позволившую соединить Восток и Запад. Красота, гармония, многоцветная палитра красок природы, тончайшие движения души – вот что всегда вдохновляло писателя.


Рекомендуем почитать
Испытание

Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Деловое общение, или Школа жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.