Новеллино - [7]

Так этика у Мазуччо (что было вообще характерно для Возрождения) легко и органично перетекает в эстетику. Вот почему все героини «Новеллино», как на подбор, молоды и очень красивы. И Мазуччо не скупится на их описание, хотя порой изобретательности ему не хватает, он начинает повторяться и прибегает к привычным клише. Мы подсчитали: в 39 новеллах из 50 подчеркнута красота их героинь. Не все они достигают успеха в непростой жизненной борьбе, которую им приходится вести, но они никогда не попадают в комическое положение. Они могут вызывать восхищение, сострадание или же ужас, но не смех. Не все они добродетельны, но Мазуччо не прощает им не легкомыслие или любострастие, а нарушение эстетических норм. Так, одна из героинь книги воспылала страстью к безобразному мавру, другая предпочитает ухаживающему за ней юноше слугу-эфиопа, третья тоже отказывает молодому человеку, но принимает любовные предложения раба. С этим смириться писатель не может, но он вполне понимает молодую даму, имеющую старого некрасивого мужа, которая сама проявляет инициативу и сходится с юным послушником.

Любовь у Мазуччо не знает сословных преград. Одинаково сильно и необузданно любят у него и простолюдинки, и знатные дамы. Главное, чтобы они были молоды и прекрасны лицом и телом, и книга Мазуччо становится своеобразным прославлением юности и красоты. В этом ее поэзия и эстетическая доминанта. Вместе с тем концепция любви у Мазуччо двойственна: это и радостное всепобеждающее чувство, и несущая зло страсть. Гуманистическая идея стремления к счастью через добродетель все время ищет примирения с гуманистической же идеей поисков наслаждения. Последнее лишь должно не нести с собой зло и не противоречить эстетическому чувству.

А что же эротические мотивы? Они есть, конечно, но не в большей мере, чем у современников автора «Новеллино», к тому же они реализуются не в ситуациях новелл, а в тех иносказаниях, ироничных, озорных, изящных, о которых была речь выше.

Однако не все в жизни гладко. Как и его кумир Боккаччо, Мазуччо охотно рисует трагические ситуации, заставляет своих героев сносить удары судьбы, бороться за счастье и даже за саму жизнь и далеко не всегда выигрывать в этой борьбе. И опять-таки роковую роль тут может сыграть любовь, ради которой герои рискуют и подчас погибают. Любовь помогает преодолеть все препятствия, но и заставляет идти на чрезмерные жертвы. Поэтому любовные начинания молодых героев Мазуччо не смешны, они могут вызывать сочувствие и восхищение, хотя и не всегда успешны.

Частенько можно услышать, что у писателя немало рассказов о жестокостях, вообще о мрачной стороне жизни. Думается, что не более, чем это было в окружающей Мазуччо действительности, поэтому обвинять его в садистичности, как это иногда делается[8] по меньшей мере несправедливо. Можно предположить, что распущенность нравов, изображаемая в «Новеллино», провоцирует жестокость возмездия. Но это далеко не всегда так. Нет, зло чаще всего наказывается (как наказываются, например, злобные обитатели лепрозория, погубившие двух прекрасных и ни в чем не повинных возлюбленных), но в море бед погружаются на страницах книги далеко не всегда одни грешники.

У Мазуччо проявление жестокости трояко: это жестокость наказания (часто определяемого величиной причиненного зла), жестокость ситуации (самый частый случай) и жестокость, инфернальность характера персонажа. Последним качеством писатель наделяет, как правило, женщин. Так, у него жена благородного рыцаря берет в любовники карлика, а подсмотревшая за ними арапка убивает обоих, и трупы муж бросает на съедение зверям. В другой новелле королева, одержимая страстью, убивает сына; еще в одном рассказе мать проникается вожделением к сыну и зачинает от него. Еще в одной новелле муж хладнокровно убивает и неверную жену, и ее любовника-мавра. Здесь эстетика определяет этические предпочтения писателя.

Было бы ошибкой говорить о безусловном аристократизме Мазуччо. На благородные поступки способны у него люди разного звания, точно так же, как подлость или жестокость обнаруживаются у представителей разных сословий.

Лишь в последней части книги писатель делает некоторую уступку своей аудитории (это «десять новых достойных рассказов об исключительных доблестях, а также о великих щедротах, проявленных великими государями»). Дворяне действительно нередко обрисованы Мазуччо в положительном свете. И вот что отметим: положительные герои — дворяне более безлики, чем осмеиваемые простолюдины, и это вполне естественно: комедия — на определенном уровне — долговечнее и ярче возвышенной поэмы. Но добавим: трагический накал повествования в новеллах, где протагонистами выступают дворяне, обычно выше, чем в тех, где на сцене появляются смешные простолюдины. К тому же и последние (а также нехристиане) могут становиться героями достаточно серьезных, даже трагических новелл. В этом смысле в книге Мазуччо продолжается расшатывание привычных амплуа и тем самым нарушается жесткий литературный этикет, столь типичный для средневековой словесности.

Герои «Новеллино» — активны. Но им противостоит неумолимая обманчивая Фортуна. Жизнь человека, по мысли писателя, складывается из сцепления неожиданных обстоятельств, однако решает все-таки нечто высшее; но не некое божественное предначертание, а слепая судьба. Поэтому в новеллах писателя нет дидактической заданности, для него увеселение важнее назидания. А еще важнее — запечатление жизни. Такой, какой он ее увидел, понял, какой хотел бы видеть. Действительно, в книге Мазуччо поэзия жизни пробивается сквозь традиционные сюжеты и сквозь банальность тривиальных ситуаций, сквозь несколько приземленный гедонизм героев. В этом смысле писатель отразил существенные черты своей эпохи и своего круга в его обыденных заботах и чрезвычайных конфликтах.