Новелла современной Румынии - [191]

— Вот и все, дедушка! Больше мучить вас не будем. А теперь посмотрим, что у нас получилось. — Она лукаво подмигнула остальным.

Произошло неслыханное чудо! Девушка повернула какие-то ручки аппаратов, и все услышали и свирель, и голос дедушки Корбя. Дедушка почувствовал головокружение и страшную слабость во всем теле. Затем он засмеялся. Смех его звучал наивно, как у ребенка, которому фотограф показывает перед фотоаппаратом игрушку. Один из смотревших в окно прыснул со смеху.

— Вот увидишь, дедушку Илие возьмут в Бухарест и сделают из него артиста!

— И бабку возьмут! — пошутил другой. — Скоро увидите ее с сумочкой и в туфлях с подметками из хрящиков.

Все рассмеялись, но добродушно, чтобы развеселить деда. А дед с непомерным удивлением смотрел на аппарат, тщетно пытаясь что-либо понять. Ему было ясно только, что он видел чудо, сделанное человеческими руками. Его лицо выражало недоумение и беспокойство. Наконец профессор поднялся со стула и с улыбкой протянул ему руку.

— Хорошо, дедушка, большое спасибо за ваш вклад и желаем вам успеха в будущем. Очень жаль, что мы встретили вас только теперь. Вы настоящий талант.

Поблагодарила его и девушка:

— У вас в груди, дедушка, настоящая душа! Душа артиста. Вы ее еще не показали, но мы чувствуем, что это так.

Дед Илие Корбя обернулся, держась за ручку двери. Взгляд его был мрачен, как будто он получил выговор бог знает за какую подлость. Наконец, набравшись храбрости, он осмелился спросить:

— Вы уж не обижайтесь на меня, старика, ежели я задам вам один вопрос. Скажите, будьте ласковы, что же вы сделаете с моей песней?

Несмотря на наивность вопроса, профессор и девушка даже не улыбнулись. Они поняли волнение старика. Профессор посмотрел на него доброжелательно и пожал плечами.

— Разве неясно? Мы собираем песни, исследуем их, а затем передаем на радио, чтобы их слушал народ.

— Какой народ? — спросил дед, удивляясь, как это люди так легкомысленно и необдуманно бросаются словами.

— Люди, — разъяснил профессор. — Все люди в городах и селах, все люди нашей страны и вообще все люди.

— И вы, ученые, проделали такой большой путь, потеряли столько времени ради глупого старика? — спросил он с изумлением.

— Да, именно ради вас, — заверила его девушка. — Почему это вас удивляет? В наше время такие люди, как вы, своими песнями и стихами создают искусство нашей страны. Спасибо вам, дедушка, будьте здоровы, а мы до отъезда из области еще разок заглянем к вам, — закончила она, протягивая ему руку.

— Приезжайте, дорогие, приезжайте, — расхрабрился старик. — Приезжайте, пока не сошла черешня; у нас черешня величиной с орех и сладкая, как мед… — Слегка запнувшись, он решил все-таки уточнить свое приглашение: — Только смотрите приезжайте без этих проклятых аппаратов.

Кто смог бы описать, что стало с нашим дедом после этой истории? Ему начало казаться, что он вырос на три пяди и вдвое помолодел; нечего и говорить, что теперь он расхаживал с гордым и самодовольным видом, как, по его мнению, должен себя держать человек во цвете лет.

— Ты только подумай, бабка, какую цену имеет мое искусство, — хвалился он, — коли умные и ученые люди собрались и проехали всю нашу страну из конца в конец, чтобы найти меня?

Но бабка продолжала равнодушно прясть, лишь изредка приговаривая:

— Пропащая твоя головушка!

Профессор и девушка сдержали слово. В один из погожих дней запыленная автомашина прикатила в нашу деревню. Народ был в поле, и приезжие могли тихо и без помех все тщательно подготовить: автомашину поставили в саду, как бы случайно рядом с той вишней, под которой обычно играл по вечерам дед Илие. Затем девушка в синем халате спрятала в кустах всю аппаратуру со всеми ее проводами. Тебе и в голову не придет, дедушка Илие, какая западня тебе расставлена!

Наступил прохладный вечер, напоенный ароматом трав и зрелых плодов. Без устали стрекотали сверчки, а в темной листве порхали вспугнутые птички. И в тот вечер, который гостям запомнится на всю жизнь, наш дед открыл свою душу. Первым делом он развязал язык и набрался духу, а произошло это благодаря кстати выпитой стопке.

Гости сразу же удивились отваге музыканта. Увидев их, он еще издалека стал улыбаться им во весь рот, не преминув похвалиться своим знакомством перед собравшимися односельчанами:

— Эге-ге! Добро пожаловать!

— Рады вас видеть, дедушка Илие, — улыбнулась девушка. — Видите, мы сдержали свое слово.

— Вижу! Недаром нынче утром на пороге моей хаты орал петух. Я и говорю бабке: Мать, послушай-ка, что это нам рассказывает кочет. Кажись, опять профессор с девушкой придут к нам. Только теперь мне самому охота вас помучить, — закончил он, подмигнув девушке.

Он сел на старую скамейку под вишней и удовлетворенно вздохнул.

— А вы приехали в самую пору, дорогие мои, и перво-наперво я хочу сказать вам хорошую новость: я уже не сторож, а чабан. Даже, как говорится, вроде главного над чабанами. Так порешил народ на собрании. И я так думаю, что правильно люди порешили. Человек должен делать то, что он лучше всего умеет. К примеру, я: чабаном я на свет родился, чабаном должен и помереть. Хоть на старости лет хочу попробовать, что значит настоящий свободный чабан, без хозяина над собой. — Затем, негромко рассмеявшись, дед Илие признался: — Видать, недаром я нынче пропустил стопочку сверх положенной меры…