Новая жертва - [99]

 — А разве вы не были в Греции? — очнулась, наконец, Ана.

 — Мы вернулись, как только Изабелла мне все рассказала.

 Карина и Сандру тоже обрели дар речи и наперебой стали рассказывать отцу, что им довелось испытать во время того ужасного скандала.

 — Она разрушила мамину жизнь! — твердила Карина, стараясь перекричать Сандру.

 — И мою, — добавил Жулиу тихо, но Марселу его услышал и направился к нему, пытаясь обнять сына.

 — Я не хочу быть сыном Жуки, отец, не хочу! — промолвил Жулиу, едва сдерживая слезы.

 — А ты и не его сын вовсе, — взволнованно заговорил Марселу. — Ты мой сын, понял? Мой! Я тебя растил, воспитывал, покупал тебе игрушки, рассказывал сказки перед сном. Ты — мой родной ребенок, и я тебя очень люблю!

 Они обнялись и какое-то время стояли молча, припав друг к другу. Затем к ним подошли Карина и Сандру и тоже приникли к отцу.

 — Ах, как трогательно! — натужно расхохоталась Изабелла, демонстративно направляясь к выходу.

 — Нет, постой, — властным тоном произнес Марселу. — Ты не уйдешь, пока не попросишь прощения у Аны и Жулиу.

 — Никогда этого не будет! Никогда! — воскликнула Изабелла.

 — Нам не нужны ее извинения, — сказала Ана. — Мы рады, что ты по-прежнему любишь Жулиу.

 — Мы любим тебя, папа! — загалдели разом все дети, включая Жулиу. — Ты самый замечательный человек на свете.

 — Я тоже вас всех безумно люблю, — расплылся в счастливой улыбке Марселу. — А теперь рассказывайте, как вы тут жили без меня, что у вас нового...

 Изабелла, нервно передернув плечами, покинула помещение и около получаса прождала Марселу в машине.

 Возвращение новобрачных домой вызвало у семейства Феррету не меньшее изумление, чем появление их у Аны. Марселу с возмущением рассказал о проделке своей молодой жены, однако Филомена и Кармела не усмотрели в ее поведении большого криминала: «Девочку можно понять, она хотела отомстить обидчице». Адалберту на сей счет был другого мнения, но не стал высказывать его вслух. А Элизеу, незадолго до этого передавший Адалберту чек на круглую сумму, попросту дрожал от страха: ему казалось, что неожиданно явившийся Марселу тотчас же увидит, как на воре шапка горит, и схватит неудачливого махинатора за руку. Поэтому он за весь вечер не проронил ни слова.

 — Да перестань ты так трусить, — шепнул ему Адалберту, когда страсти в доме немного улеглись. — Марселу сейчас не до тебя.

 — Я надеюсь, ты как можно скорее купишь дом для Кармелы и вы оба уберетесь отсюда. — прошипел в ответ Элизеу.

 «Сначала я куплю пакет акций, принадлежавших ранее Диего!» — мысленно ответил ему Адалберту, удовлетворенно хмыкнув.

Глава 38

 Роман Сиднея и Карлы, с каждым днем становившийся все более бурным, не мог укрыться от взора Розанжелы, тем более теперь, когда она жила в доме Сиднея и могла наблюдать его поздние, за полночь, возвращения, которые он объяснял то экстренными совещаниями в банке, то непредвиденными встречами с друзьями. Розанжела видела, как трудно Сиднею лгать, и потому далеко не всегда требовала от него объяснений, питая слабую надежду на то, что он сам вскоре образумится и их отношения войдут в прежнее русло.

 Однако наступил день, когда бесперспективность такой надежды стала очевидной.

 — Мне надо куда-то переехать, — сказала она однажды Джеферсону. — Я раздражаю Сиднея своим присутствием. Не стоит доводить ситуацию до полной вражды между нами.

 Джеферсон понимал ее состояние, но ему было даже странно представить, что, вернувшись домой, он не увидит там Розанжелу. Попытки вразумить брата не приносили успеха: Сидней уходил от прямых ответов, всякий раз используя беспроигрышный прием — утверждая, что Джеферсон сам влюблен в Розанжелу. Джеферсон в таких случаях неизменно умолкал, потому что и впрямь испытывал к Розанжеле весьма нежное чувство, которому он не мог найти названия, но был уверен, что это не та любовь, на какую намекал Сидней.

 — Я очень люблю Сиднея, — продолжала между тем Розанжела, — но его пренебрежение ко мне становится уже невыносимым.

 Как ни горько было Джеферсону, он все же пересилил себя и посоветовал ей вновь поселиться у Китерии.

 — Нет! Нет! Только не у Китерии! — испуганно воскликнула Розанжела. — Туда я не смогу вернуться.

 Удивленный такой реакцией, Джеферсон, естественно, спросил почему. Неужели добродушная с виду Китерия на деле оказалась монстром?

 — Что ты! Китерия — замечательный человек, — вынуждена была пуститься в объяснения Розанжела. — Причина в другом... Это было ужасно...

 Она умолкла, но Джеферсон уговорил ее открыться, не держать в себе еще одно тяжелое переживание.

 — Пожалуй, я и в самом деле должна это кому-то рассказать, — решилась наконец Розанжела, — а то могу сойти с ума. Только поклянись, что не скажешь никому, даже Сандру.

 И она поведала Джеферсону обо всем, что ей довелось испытать, когда она увидела Ивети, самостоятельно передвигавшуюся по дому.

 — Не может быть! — воскликнул потрясенный Джеферсон. — Старуха же была прикована к инвалидному креслу!

 Нет, все было иначе: на жизнь доны Ивети покушались, она получила серьезную травму. Потом поправилась, но решила притвориться парализованной...