Новая жертва - [89]

 — Значит, это все-таки Жука. Признавайся! Ведь это он все время вертелся возле тебя. Он отец Жулиу?

 Марселу требовал ответа не для того, чтобы расправиться с Жукой. Ему просто надоела ложь. Он хотел знать правду. И Ана, наконец, призналась. Но Марселу не стало легче. Наоборот. Кто угодно, только не это ничтожество. Он надеялся, что отцом Жулиу был кто-нибудь из состоятельных и видных поклонников Аны. У нее ведь и такие были. Так нет же, она предпочла Жуку.

 Но Марселу быстро взял себя в руки и предложил Ане мирное соглашение. Она не должна никому говорить о том, кто отец Жулиу. Марселу не хотел позора и унижений. Он чувствовал себя почти рогоносцем, хотя не был женат на Ане. Поэтому все останется по-старому.

 — Но как же так, Марселу, — заколебалась Ана, — ведь мы с Жукой скоро обвенчаемся. Через неделю, в день святого Януария. Я собиралась ему сказать...

 Но Марселу запретил ей делать это и привел множество разумных доводов. Как обрадуются кумушки в квартале! Перемывать им косточки будут до конца жизни. А на бедного Жулиу показывать пальцами. Да и Жука может не простить ей обмана. И Ана испугалась.

 Расстались они почти мирно. Даже пожелали друг другу счастья. Ведь Марселу тоже вступал в брак в день святого Януария. Он так и не решился спросить у Аны: любила ли она Жуку или бросилась в его объятия, чтобы отомстить ему, отцу своих детей.

 Джеферсон принес домой страшную новость. Только что он был с Сандру в пиццерии, а там только и разговоров что об аварии.

 — Представляете? Она свалилась в пропасть вместе с машиной. Наверное, гнала как сумасшедшая, — рассказывал Джеферсон родителям. — А может быть, ее хотели убить. Ведь она повсюду совала нос. Недаром Улисс говорил: «Эта девчонка плохо кончит».

 Фатима и Клебер испуганно переглянулись. Когда Джеферсон убежал наверх поделиться новостями с Патрисией, супруги долго сидели молча, словно что-то обдумывая. Первой прервала молчание Фатима. Она была очень взволнована:

 — Элиу Рибейру, Жулия Брага, Ивети Безерра. Это не просто совпадение, Клебер. А несчастье с девочкой? Это становится опасным. Надо бежать отсюда. Поедем в Рио.

 Клебер покачал головой. На что они будут жить в Рио? Работу найти трудно. Да и что они скажут детям? Нет, уже поздно. Может быть, все и обойдется. А если они сейчас уедут из Сан-Паулу, это вызовет подозрения.

 — Клебер, я в ужасе! Все равно когда-нибудь все станет известно, — со слезами говорила Фатима.

 — Я предпочитаю умереть, чем рассказать детям, что я натворил, — тихо отвечал ей муж.

 Вошел Сидней и прервал странный и таинственный разговор между родителями.

 По просьбе Жозе, а Китерия никогда и ни в чем не отказывала Жозе, она согласилась сдать комнату в своей квартире Маркусу и Аре. Аре с некоторых пор помогал на рынке и служил мальчиком на побегушках в пиццерии. Жозе ему покровительствовал, даже обещал научить управлять грузовиком. Чем-то ему очень нравился мальчишка.

 Вскоре и Китерия к нему привязалась. Как-то она заглянула к ним в комнату и увидела, что Аре пытается подмести пол сухим веником и поднял тучи пыли.

 — Разве мать не учила тебя, как нужно убираться в доме? — мягко пожурила его Китерия.

 — А у меня не было матери, — виновато признался мальчик.

 Он рассказал Китерии, что рос у каких-то чужих людей, которые его били, а потом выгнали на улицу просить милостыню. Потом он попал в фавелы, где познакомился с Маркусом и тетей Жулией. Там жить стало намного легче, чем на улице, потому что его защищали и кормили. Аре даже погрустнел, вспоминая все, что ему пришлось испытать за свою короткую жизнь, и вдруг заметил, что тетя Китерия плачет.

 — Соринка в глаз попала, — объяснила она мальчику, вытирая глаза.

 Китерия вспомнила, как отдала своего новорожденного сына в чужую семью. Где он сейчас, ее мальчик? Может быть, скитается по улицам, голодает? Эти мысли причиняли ей невыносимую боль. Если он жив, то ему сейчас должно быть десять лет, подсчитала Китерия. Аре, наверное, столько же.

 С этого дня она стала заботливо подкармливать мальчика, следить за его одеждой. Жозе был очень доволен, что Китерия не только приютила его приятеля, но и полюбила мальчика.

 Ирена медленно поправлялась в маленькой больнице. К счастью, в машине она была пристегнута ремнем, и это спасло ей жизнь. Сотрясение мозга не вызвало особых последствий. Врачи опасались внутренних кровоизлияний, поэтому до сих пор держали больную в отделении интенсивной терапии. Но опасность миновала, все это понимали.

 В палате Ирена никогда не оставалась одна, возле нее всегда кто-то дежурил — мать или брат, Жозе или Диего. Причем Диего старался не оставлять Ирену с Лукасом. Даже если у него были важные совещания или дела, он бросал все и торопился к дежурству Лукаса. Диего не доверял брату Ирены. Он был уверен, что на Ирену совершено покушение и покушавшийся обязательно сделает еще попытку убрать слишком любопытную девицу.

 Лукас действительно становился все более странным, неуравновешенным и непредсказуемым.

 — Мальчик очень чувствительный. Его потрясло несчастье, случившееся с сестрой, — говорила Элена. — Он так любит Ирену.