Новая жертва - [172]

 —  Однако его сын отомстил за отца, —  внёс ясность Олаву. —  Через много лет он расправился со всеми, кто лжесвидетельствовал на суде и стал причиной смерти невинного человека.

 —  Так вы уже поймали убийцу? —  с надеждой спросил Марселу.

 —  Пока ещё нет, но мы уже знаем его имя. К тому же нами задержан его сообщник —  хорошо известный вам Бруно. Он оказался внуком невинно пострадавшего бухгалтера.

 Через несколько дней убийца, наводивший ужас на Сан-Паулу, был схвачен полицией. Им оказался человек, выдававший себя за Улисса, брата Аны. После смерти отца он поклялся отомстить обидчикам и начал свою месть с адвоката, так выстроившего процесс, что его подзащитный попал за решётку.

 Но убийство адвоката было раскрыто, и теперь уже сын бухгалтера угодил в тюрьму, где и познакомился с настоящим Улиссом Каравалью. По чистой случайности они оказались внешне похожими, и, когда Улисс умер в тюрьме, Рамиру —  так звали сына бухгалтера —  задумал свой план, который и осуществил, выйдя на свободу.

 Бруно к тому времени был уже достаточно взрослым, и отец, нуждавшийся в помощнике, посвятил его в план возмездия. Чтобы побольше узнать о семье Феррету, Бруно втёрся в доверие к Романе, но сладкая жизнь у «мамочки» развратила его, и вскоре он стал думать только о богатстве, а вовсе не о мести за оболганного деда.

 Рамиру же планомерно осуществлял возмездие, убивая одного лжесвидетеля за другим. Когда Ирена опознала его чёрный автомобиль и над Paмиру нависла опасность разоблачения, он инсценировал собственную гибель, затащив в сарай, где хранились газовые баллоны, нищего из Мооки, подорвав его там.

 Затем привёл в исполнение ещё один приговор —  расправился с Элизеу. А сыну поручил подбросить коробку с уликами в комнату Марселу, чтобы все убийства свалить на него.

 После неудачного преследования Ирены Рамиру сжёг свой автомобиль, остатки которого Олаву вскоре нашёл, но не они вывели полицию на след преступника, а Бруно, связавшийся с Изабеллой и убивший Роману Феррету.

 Заинтересовавшись персоной Бруно. Олаву выяснил, что его отец провёл двадцать лет в тюрьме за убийство адвоката, некогда тесно связанного с семейством Феррету.

 Круг замкнулся, и, надавив как следует на Бруно, Олаву получил от него недостающие сведения о преступнике, вершившем своё возмездие.

 На очной ставке с сыном Рамиру гневно бросил ему в лицо:

 —  Ты предал меня, ничтожество! Убил женщину, которая дала тебе всё —  любовь, ласку, деньги... Я жизнь положил на то, чтобы наказать преступников, а мой родной сын сам стал убийцей!

 —  Ничего удивительного, —  заметил Олаву. —  Вы пытались подменить собой правосудие, но злоба и ненависть способны породить только зло.

 —  И всё же я достиг своей цели! —  с гордостью произнёс Рамиру. —  Только Франческе Феррету удалось уйти от возмездия, а все остальные получили от меня сполна.

 Сказав это, он сделал неожиданный рывок в сторону охранника и, выхватив у него оружие, выстрелил себе в грудь.

 —  Папа, прости меня! —  истошно закричал Бруно, но Рамиру его уже не услышал.

 Так уж получилось, что своё расследование Олаву закончил в канун свадьбы Ирены.

 —  Я хочу сделать тебе подарок, —  сказал он, приехав к ней домой. —  Если ты его, конечно, примешь...

 —  Извини, Олаву, я совсем закрутилась. Ты не представляешь, сколько хлопот свалилось на меня в связи со свадьбой. Вручишь свой подарок завтра, как все другие гости.

 —  Нет, завтра я не посмею заводить об этом речь. Ведь я хотел пригласить тебя к нам на работу.

 —  Неужели? —  изумилась Ирена.

 —  Да, представь себе! Ну что, примешь такой подарок?

 —  Ты прелесть, Олаву! Конечно же, приму!

 —  Значит, я приехал не зря. А что делает Элена? Она дома?

 —  Да. Только она сейчас беседует с Жукой, —  потупившись, ответила Ирена.

 —  Тогда мне здесь больше делать нечего, —  сказал Олаву. направляясь к выходу. —  До завтра, невеста!

 На следующий день в Морумби собрались все друзья Ирены и Диего —  старые и новые, которых они приобрели за то время, пока распутывалась история с китайским гороскопом. Лишь Зе Балашу, находившийся в рейсе, запаздывал.

 Но в самый разгар свадьбы и он подкатил на своём грузовике. Китерия подождала, пока он поздравит жениха и невесту, а затем подвела к нему Аре.

 —  Обними своего папу, сынок!

 На мгновение Зе Балашу показалось, что он ослышался, но Аре крепко обхватил его ручонками, шепча в самое ухо:

 —  Папочка, ведь ты всегда знал, что я твой сын? И я знал! Я чувствовал в тебе моего папу!

 —  Почему ты раньше мне об этом не сказала? —  с укоризной обратился к Китерии Зе Балашу.

 —  Прости, Зе, —  ответила она, —  но всякий раз, когда кого-нибудь убивали, ты был в отъезде...

 —  Марселу сказал, что Улисс поступил на работу в пиццерию, чтобы шпионить за тобой. Ведь у тебя тоже был список, —  вставил Аре.

 —  Но почему же тогда он меня не тронул? Как ты думаешь?

 —  Наверное, ты ему чем-то понравился, —  ответил Аре. —  А может, он тоже хотел, чтобы у него был такой отец, как ты.

 —  Ах, ты мой фантазёр, мой философ! —  с умилением произнёс Зе Балашу и вдруг, озорно сверкнув глазами, добавил: —  А что, если мы прямо сейчас сбежим отсюда? За Ирену я спокоен, она будет счастлива с Диего. А. нам ещё надо обсудить, как устроить наше счастье.