Новая жертва - [168]

 —  Не слушайте эту убийцу! – закричал Бруно. – Она убила Андреа, и она же отравила Роману!

 Изабелла в ответ тоже стала кричать на Бруно, и Олаву попросил дежурного увести их обоих.

Глава 69

 Узнав от Яры, что она вместе с Иреной повезёт Лукаса к врачу, Жука спросил:

 —  А Элена? Разве она не поедет с вами?

 —  Она не может. Боится, что во время гипноза Лукас расскажет, как он убил отца.

 —  Боже мой! – не удержался от возгласа Жука.

 —  Но мы с Иреной не верим, что Лукас мог это сделать, —  попыталась успокоить его Яра.

 После разговора с дочерью все мысли Жуки были только об Элене, и он решил, что непременно должен поддержать её в трудную минуту.

 Элена обрадовалась его приходу, и вместе они провели несколько часов, пока из клиники не возвонила Ирена.

 —  Мама, твои страхи не оправдались, —  сообщила она с облегчением, —  но доктор хочет поговорить с тобой лично. Мы ждём тебя здесь.

 Жука проводил Элену до клиники, но входить туда не стал, опасаясь нелицеприятных вопросов Яры.

 —  Спасибо тебе за поддержку, —  поблагодарила его на прощание Элена.

 Доктор встретил её улыбкой и рассказал, что ему удалось выяснить во время гипнотического сеанса.

 Если я всё верно понял. Ваш сын бежал из клиники в поисках наркотиков и оказался у некоего Дуды, чей отец должен был расплатиться с наркодельцом.

 —  Да, я понимаю, о чём идёт речь, —  сказала Элена.

 —  Дуда ввёл Лукасу наркотик, —  продолжал доктор, —  но поскольку ваш сын накануне принимал сильнодействующие лекарства, то ему стало плохо. В таком состоянии он и услышал о смерти сеньора Элиу в аэропорту – возможно, по радио, а возможно, от Дуды. В сознании Лукаса всё сместилось, и, выйдя из наркотического состояния, он сам стал винить себя в смерти отца.

 —  Ах, сынок, как ты страдал! – сквозь слёзы произнесла Элена, а доктор между тем рассказывал:

 —  Этот комплекс настолько укрепился в Лукасе, что он уже считал себя виновным во всех последующих убийствах. Мы называем это психогенным бегством. Вот почему Лукас забывал, чем занимался в тот момент, когда происходило очередное убийство. Но теперь, после того как он отважился на этот сеанс, его психика должна прийти в норму.

 —  Ну, слава Богу! – облегчённо вздохнула Элена. – Вы не представляете, доктор, какой камень сняли с моей души!

 Крестик, обнаруженный в комнате Марселу, опознал Жозе:

 —  Я подарил его Леонтине незадолго до её смерти, —  сказал он, вытерев слезу. – Нина могла и не знать об этом подарке.

 —  А вы не хотите пояснить, каким образом у вас оказался китайский гороскоп? – спросил Олаву.

 —  Его получила по почте Леонтина за день до того, как упала с лошади.

 —  Почему вы тогда же не предъявили его полиции?

 —  Не был уверен, что тот несчастный случай и гороскоп как-то между собой связаны.

 Больше Олаву не смог вытянуть из него никаких подробностей и, отпустив Жозе, стал думать, почему в коробке не оказалось ничего, что указывало бы на Франческу Феррету. Если яд, предназначавшийся Элиу Рибейру, она приняла случайно, то зачем Филомене Феррету понадобилось подкупать судью? Элена пошла на это, потому что боялась за Лукаса. А чего боялась Филомена? Завещание было составлено в её пользу… Стоп! Завещание! Вот в чём может быть разгадка!

 —  Давай рассуждать вместе, —  обратился Олаву за помощью к Миролду. – Предположим, что Франческа не значилась в списке приговорённых. Тогда ей и гороскоп с угрозами не должны были посылать, верно?

 —  Верно, —  подтвердил Миролду. – К чему ты клонишь? Не к тому ли, что у неё не было причины отказываться от своего состояния в пользу сестры?

 —  Вот именно! Если человеку ничто не угрожает, он вполне здоров и надеется прожить долго, то вряд ли ему придёт в голову мысль о завещании.

 —  Всякое бывает, —  философски заметил Миролду. – Но в одном ты, бесспорно, прав: нам надо как следует заняться этим завещанием.

 На следующий день им удалось установить, что подпись на документе – подлинная, то есть принадлежащая Франческе Феррету, а вот дата под завещанием стоит липовая. Миролду обнаружил это, заглянув в реестр нотариуса.

 —  Представляешь, —  рассказывал он Олаву, —  я сразу же всё понял, когда увидел, что документы, соседствующие в реестре с завещанием Франчески, датированы сосвсем другим числом – гораздо более поздним, когда Франческа уже должна была лежать в могиле! Натариус не мог изменить порядковый номер и дату в реестре, но он пошёл на подлог, поставив другую дату в завещании!

 —  Что же тогда выходит? Если подпись Франчески не поддельная, то сама она… вовсе не погибла в аэрпорту? Чушь какая-то! – пришёл к заключению Олаву, но уже в следующий момент его осенило: —  Чёрт возьми! А ведь, пожалуй, так оно и есть! Франческа жива, но почему-то решила скрыться, а Филомена ей помогает, потому и подкупила судью… Знаешь что? Я сейчас поеду в морг и к врачу, выдавшему заключение о смерти Франчески, а ты срочно тащи этого нотариуса к комиссару!

 Марселу, долго не дававший разрешения на свадьбу своей несовершеннолетней дочери, наконец, уступил её просьбе, и счастливая Карина примчалась к матери поделиться радостью.

 —  А помнишь, мама, —  сказала она, —  когда вы регистрировали свой брак с Жукой, ты пообещала, что ваше венчание состоится в один день с нашим.