Новая жертва - [119]

 Утром, когда Марселу вышел из дома, Жулиу бросился к нему с мольбой:

 —  Папа, возьми меня к себе! Я больше не могу жить у матери! Вчера я ушел из дома навсегда!

 —  Ты... ночевал здесь? В саду? — изумился Марселу. —  А мать знает, где ты?

 —  Нет.

 —  Сейчас же едем к ней! — решительно заявил Марселу. —  Так нельзя поступать с матерью.

 Жулиу ничего не оставалось, как повиноваться. Понурив голову, он нехотя поплелся к машине, и вдвоем с Марселу они поехали в пиццерию «Ла Мамма».

 Романа приехала в Сан-Паулу ближе к вечеру, когда все семейство Феррету было дома. Приехала не одна, а с молодым любовником по имени Бруно, которого, как она выразилась, ей посчастливилось усыновить.

 Из всех родственников, вышедших ее встречать, Романа особым вниманием отметила Марселу — крепко обняла его и поцеловала.

 — Ну, здравствуй, сердцеед, старая любовь! — сказала она, прервав поцелуй и лукаво подмигнув смутившемуся Марселу.

 Изабелла при этом скрипнула зубами от злости. А гостья тем временем довольно тепло поздоровалась с Кармелой, бросила общий привет остальным и наконец подошла к Филомене.

 — Ты нисколько не изменила своему стилю, — сказала Романа с язвительной усмешкой. — Платья выбираешь будто для заупокойной службы. Этот цвет и фасон старят тебя по меньшей мере лет на десять. Здравствуй, дорогая!

 Филомена молча проглотила оскорбление и распорядилась проводить гостей в отведенную для ним комнату.

 Затем вся семья собралась на праздничный ужин, и тут выяснилось, что гостью не устраивает меню — она потребовала подать ей весьма экзотическое для здешних мест блюдо — икру с блинами. Икра в доме нашлась, а блины пришлось заказывать в ближайшем ресторане. Таким образом, ужин был на некоторое время отложен, но Романа использовала паузу для предъявления очередной порции требований: уступить гостям спальню Филомены, так как предложенная комната для них маловата, и утром — предоставить полный финансовый отчет по мясокомбинату.

 Изабелла, видевшая Роману еще ребенком и плохо помнившая ее, была поражена тем, что властная и жесткая Филомена безропотно соглашалась выполнить любой каприз сестры. «Со мной бы у нее этот номер не прошел!» — подумала Изабелла, любезно улыбаясь Бруно, который весь вечер беззастенчиво оказывал ей усиленные знаки внимания. После ужина Романа отчитала его за это в привычной для себя манере:

 — Не забывай, что блюда выбирает тот, кто платит. Твое меню — это я.

 — А я никогда и не жаловался на это меню, дорогая, — обезоруживающе улыбнулся Бруно.

 Изабелла тоже сделала выговор Марселу, когда они остались вдвоем:

 — Так, значит, ты и с теткой Романой путался?

 — Ну зачем так грубо? — попытался все свести к шутке Марселу. — Не путался я! Это было еще до того как я женился на Ческе... Мы с Романой любили друг друга...

 —  Подлец! Кот мартовский! — не сдержала гнева Изабелла.

 —  Но потом все прошло. Именно Романа представила меня Луиджи, первому мужу Франчески.

 —  Я убью тебя, если ты опять вздумаешь крутить любовь с Романой! — пригрозила Изабелла, но в ответ услышала клятвенные заверения в любви и верности.

 На следующий день после завтрака Романа углубилась в подготовленный для нее финансовый отчет, но он ее не удовлетворил.

 —  Я хотела бы посмотреть бухгалтерские книги, — заявила она.

 —  Хорошо, посмотришь, — согласилась Филомена. —  Только в понедельник. Сегодня суббота, в бухгалтерии выходной...

 —  Так это же замечательно, — перебила ее Романа. —  Никто не будет нам мешать. Едем на комбинат немедленно!

 —  Едем, —  обреченно молвила Филомена, понимая, что теперь ей вряд ли удастся избежать разоблачения.

Глава 46

 Филомена Феррету с трудом сдерживала приступы гнева и возмущения. А сдерживаться она не привыкла. Но обрушить свою ярость на Роману она бы никогда не решилась. Сестра была единственным человеком на земле, которого Филомена боялась. Они были во многом схожи — Романа тоже слыла женщиной с железным характером. Вдобавок она была подозрительной, коварной и капризной.

 — Это верх наглости — заставить меня проверять счета на комбинате в выходной день! — ворчала Филомена за завтраком.

 Но Романа не обращала внимания на этот ропот. Владелица сорока процентов акций имеет право нагрянуть с инспекцией в любое время дня и ночи. Романа не церемонилась с сестрицей и не скрывала, что не доверяет ей и Марселу.

 — Если Марселу, ничего не получив по завещанию Франчески, смирился, значит, ты чем-то компенсировала ему эту потерю, — настороженно следя за реакцией Филомены, говорила она. — Вас с Марселу что-то связывает — тайна, заговор. Не знаю, что, но обязательно разгадаю.

 — Чушь! — чуть ли не вскричала Филомена. — Занимайся бухгалтерией, но избавь меня от своих абсурдных подозрений.

 — А тебя не беспокоит какие такие дела связывают твою жену и Марселу? — насмешливо спросила Романа у Элизеу.

 — Я доверяю своей жене, — кротко ответил тот.

 В отместку Филомена напомнила, как много лет назад Романа безумно влюбилась в Марселу, но тот предпочел ей Франческу. Романа побелела от гнева. «Один-один, пока ничья», — подумал Элизеу, тихо выскальзывая из столовой. До отъезда на комбинат им с Адалберту нужно было обсудить свои дела.