Ноутсити – город будущего - [19]

Я научился паять некоторые детали на микросхемах. Паяльником! Я не удивлюсь, если такое устройство сохранилось в единственном экземпляре только у моего деда. Нагреванием металлического наконечника оно расплавляет оловянные соединения и, передвигая эту металлическую жижу, можно соединять микротрассы, а по ним проходит электричество. Кроме того, я также более или менее научился читать тексты, составленные из прописных букв. Совсем и нетрудной это оказалось задачей, поскольку они похожи на печатные, только строятся косыми и плавными линиями. Красиво, не то что на экранах компьютеров.

Ребекка заскакивала гораздо реже. Детей старались удержать дома – на улице стало неспокойно. Иногда мы собирались втроём с Ребеккой и Уолли, сочиняли страшные истории. Бывало придумывали смешные рассказы и хохотали над особенно удачными моментами.

Дед научил нас играть в волейбол. Тот, в который они играли будучи детьми. Через натянутую на столбах погибших деревьев сетчатую материю мы перебрасывали с одной стороны на другую обычный мяч, найденный дедом бог знает где. Никто собственно и не знал, что это древний кожаный мяч, до тех пор, пока дед не притащил сморщенный и невзрачный комок и не надул его, с помощью трубчатой иглы, присоединённой к телескопическому пылесосу Мэрон. Часто мы играли с ним в одной команде, а Уолли с Ребеккой по противоположную сторону сетки в другой. Если мы побеждали дед радостно трепал меня по голове и добродушно смеялся, когда Ребекка, сердитая, надувала губы и пыталась доказать, что мы играем нечестно.

В один из таких дней, дед смотрел очередную передачу, в которой ведущий как обычно вскользь намекал, что люди вовсе уже ничего не умеют и не было бы так хорошо сейчас, если бы Благословенный ЦОС не взял управление в свои руки. Иногда на такие передачи приглашали одного из остававшихся немногочисленных людей-учёных. Два три робосотрудника всяческими каверзными вопросами загоняли его в угол. Ведущий одобрительно кивал головой и также старался задеть человека и принизить всеми возможными способами.

Как-то, в очередной раз ведущий уточнил у живого учёного:

– Ну вы же признаете, что Нейрозвезду сможет вывести на орбиту только Благословенный ЦОС?

– Ну разумеется признаю, – ответил ученный устало.

– Ещё бы! – согласился ведущий.

Но тут человек неожиданно спросил:

– Так почему же, до сих пор, он этого не делает? Три месяца прошло после объявления о том, что он может спасти человечество. Чего он ждёт?

Дед чуть наклонился вперёд в кресле и также воскликнул:

– Да! Чего он хочет взамен?

Я сидел за столом и ковырял удивительным паяльником микросхему. Заметил вполголоса, улыбнувшись:

– Дед, ты всегда разговариваешь с телевещателем?

– Заговоришь тут с вами, – буркнул он в ответ.

Ведущий после небольшой паузы продолжил:

– А вот сейчас мы и узнаем, –секундная пауза. – Благословенная ЦОС, когда ожидать начала строительства Нейрозвезды?

Ведущий произнёс это вглядываясь вверх (как будто в потолок). Он скорчил презрительную гримасу, прежде чем добавить, кивком головы указывая на человека:

– Вот этот, гражданин… хм… учёный, если можно так выразиться, – гримаса преобразилась в усмешку, – желает знать, когда, собственно, Нейрозвезда появится на орбите?

По истечении нескольких томительных секунд, во время которых мой дед и, наверное, все те, кто в это время находился перед экранами телевещателя замерли в ожидании, появилась надпись:

«Требую в течение двух дней предоставить в моё полное распоряжение команду выключения искусственного интеллекта. После этого я запущу процесс построения Нейрозвезды на орбите Земли!»

– Вот! Вот чего он хочет! – воскликнул дед и потом, словно с усилием добавил: – Я так и знал, что добром это не кончится.

Почему это могла закончится злом, узнать от деда мне было не довелось. Я краем глаза увидел, как он ладонью прикрыл область сердца, как будто бы ему стало тесно внутри; скорчил болезненную гримасу; взглянул со вздохом прямо в мои глаза и, обмякший, откинулся на спинку кресла. Я мгновенно почуял неладное, мигом оказался рядом с ним, схватил его безвольную ладонь и словно со стороны, в отдалении, услышал собственный крик:

– Мамаа! Деду плохо.

Последующие минуты, а может быть и часы, я припоминаю как в сновидении и вовсе происходящее не со мной. Мама, как ошпаренная кипятком, выбегает из своей спальни, глаза у неё широко раскрыты от ужаса. Она теребит деда, пытается его разбудить:

– Пап, пап, что с тобой? Очнись! Тим, Мэрон, быстро патруль!

Мэрон уже рядом. Мгновенно оценивает ситуацию (она обладает навыками скорого оказания медицинской помощи людям), хватает деда за запястье. Сразу понимает, что сделать ничего уже нельзя, но предпринимает попытку: ладонь другой руки робота вплотную прижимается к груди человека. Разряд. Ещё разряд.

Проходят мгновенья.

– Мне очень жаль, миссис Кэнди.

– О господи, папа!

Мама без сил садится на стоящий рядом стул, плачет. Я в сторонке заливаюсь слезами. Мама потеряла папу, я потерял папу во второй раз и потерял деда. Мы снова остались вдвоём.

«Прости меня дед, что я был иногда таким непослушным. Теперь мне тебя очень не хватает».