Нострадамус: Жизнь и пророчества - [118]

Шрифт
Интервал

     И армией сильной грозит всем Гриффон.
39. Два острова — в длительной траурной скорби:
     Принц умер, еще не оставив детей.
     Как быть же? Закон правый путь не находит,
     Девчонка-вдова не в чести у властей.
40. Британия в гневе на юного сына,
     Хотя сам король завещал ему власть.
     Раз умер отец, сына надобно скинуть,
     Пускай он в изгнании может пропасть.
41. Виль Франш расцветает под музыку лютни,
     Звон струн стронул с мест и Сусат, и Чарлус,
     От песен и танцев в долине уютней,
     И пляшут куст роз и сиреневый куст.
42. Мечи с арбалетами пылью покрыты,
     И ангелы мирное время хранят.
     Нет больше войны, плена, трупов убитых.
     Пусть боги детей и любовь пощадят.
43. Что ж, время почтить королевскую щедрость!
     Есть казни и подвиги, гнев и любовь.
     Неважно, хранит ли жена ему верность,
     Раз сплетни содействуют рубке голов.
44. Да, он подчинит себе многие земли:
     Кордову, Далмацию, с ними Маммель,
     Пусть тени семьи его трон не колеблют,
     И скипетр в руках его не устарел.
45. Ну может ли тень королевства Наварры
     Законы и мозг целой Франции дать?
     Король Орлеана стену укрепляет недаром.
     Гамбрай, так ли прочна твоя благодать?
46. Фальшивым богатством цеха обольщают,
     Вознесся над миром жестокий мужлан.
     Саксонцы его не впервые встречают.
     Знак мира спокойному Брунсвику дан.[151]
47. Откуда, откуда приходит измена?
     Пусть град леди Гарланд боится Бурже.
     Великий прелат любит черные тени,
     И лжепилигримы с мечами уже.
48. Что ж, мост через Лейн зашатается с горя.
     Из глуби Испании хлынут войска,
     Противнику быть победителем в споре,
     Но путников мирных полюбит река.
49. Погибнут сады, обступившие город,
     С домами, домами, подобием горных вершин,
     Раскиданы трупы разбитых моторов,
     Волной ядовитой — мосты сокрушит.[152]
50. Сатурн астролог даже днем опознает.
     Измена Херона откроет три лурнских звезды,
     Лорренский поток города с мест срывает
     И рвется сквозь горы, равнины, сады.
51. В Лоррене жестокие веют знамена,
     В грозу облачая немецкий союз,
     Но их одолеет Кантон неуемный,
     Норманны спасутся от вражеских уз.
52. В Антверпене свадебный пир разыгрался:
     Пусть вместе сливаются Шельда и Лей.
     Покой дней былых к молодым возвращался,
     И гроздь винограда близ кубка светлей.
53. Три нации дрались и долго и дерзко.
     Большой — в стороне, сберегая свой дом,
     Друзья и опоры в Селине не крепки,
     Хоть он их и звал под жестоким огнем.
54. Услышала тайная дочь Конкубины
     Печальную новость от знати, с вершин.
     Ей плен угрожает в темнице старинной,
     Брюссель с Малине ее будут страшить.
55. Да, свадьба величием пышным сияла.
     Но только прославит все скорбный конец.
     Супруги останутся в мире печали:
     Фэб умер, зри, Нора, могильный венец.
56. Прелат короля болен страшной болезнью:
     Кровь хлещет рекой у него изо рта.
     Плененный в Тунисе стоит перед бездной.
     Пора усиления Англии ждать.
57. Правитель совсем не достоин восторга:
     Он худший из грязных и подлых людей.
     Двух юных к стыду присуждают за гордость,
     И жены — в объятиях черных смертей.
58. На Западе вижу большую опасность:
     Селин Эматьяну войну объявил.
     Наш доблестный флот под грозою ужасной.
     Фоценс! Ты какую судьбу разделил?
59. Латиняне, немцы, брешийцы в Лионе
     Ведут затяжной и коварный процесс,
     Они лай бульдогов сердитых откроют,
     И будет печальна нежданная весть.
60. Я плачу над участью Ниццы, Монако,
     Сиэны и Пизы со всей Генуей,
     Гляди: новогодняя кровь на мечах, жизнь окутана страхом
     И землетрясенья воюют с зарей.
61. Что Бета и Гамма, Гамор и Сакарбас?
     Ведь варвар всю Венгрию в лапах зажмет,
     А дым и огонь в ритуальном экстазе
     Не скроют утопий крикливую ложь.
62. Сумеют ли венгры отбить нападенье?
     Сражаться всей Буде дан строгий наказ.
     Прими ж азиатский закон, населенье,
     Раз демон славянский не скроется с глаз.
63. Скорее! Нужна медицинская помощь,
     Внимайте, Цидрон, Рагуза, Сент Жером.
     Смерть принца уносит из отчего дома,
     Восток метит венгров могильным крестом.
64. Лей слезы, Милан, и Флоренция тоже:
     Ведь герцог над всем Чериотом навис,
     В осаде Венеция, Лангез перепуган до дрожи.
     Рим! Стань ты иным и уймись!
65. Письмо вынимает раздоры из ножен,
     Мечом перерублено древко копья,
     О, Рим! Здесь проклятьем усобицы гложет,
     И дух разрушения не даст всем житья.
66. Вождь лондонцев править Америкой станет.
     Шотландию холод во льды заковал.
     Антихрист на троны и Церковь восстанет,
     Чтоб адский создать на земле идеал.
67. Весна, май и ужасы землетрясений,
     Град будет крупнее утиных яиц.
     Все звезды[153] грозят нам бедой и смятеньем,
     Деревья стряхнули встревоженных птиц.
68. Застряли у города части десанта,
     Народные силы прогнали врага,
     Противник уже не вернется обратно,
     Чужой ему флот стал теперь его гнать.
69. Вся жизнь перепахана бешеным бунтом,
     Раз Север мятеж направляет на Юг,[154]
     Свои бьют своих на обугленном грунте,

Рекомендуем почитать
За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.