— Ты Иван-дурак, что ли? — спросил волосатый, приближаясь.
— А кто ж еще? — отвечал Иван. Тут и спрашивать-то было не о чем, если сам не полный дурень.
— Тогда почему без дела стоишь?
— На вас вот любуюсь и думаю, как бы прогнать отсюдова, кого на помощь позвать.
— Чего-чего? — удивился волосатый.
— А вот того-того. Весь мой лужок вытоптали.
— Ладно, не будем углубляться. Есть тут где-нибудь родник или чистый ручей?
— Есть, да не про вашу честь, — продолжал Иван противиться бесу. — Они у нас все освященные.
— Вот и притащи нам чистенькой родниковой, а я тебе за это рупь дам.
— Серебряный или золотой? — Иван начал вроде как торговаться, а может, и куражиться.
— Конвертируемый! — провозгласил волосатый торжественно.
— Не слыхал про такие.
— Ну так знай, темнота деревенская: это рупь — вездеход, с ним тебя везде примут — у нас, и за границей, и даже в самой Америке.
— Заграницы и Америки ваши мне ни к чему, а дома мне никакой не нужен, у меня все свое есть.
— Святая простота! — изумился и умилился волосатый. — И где ты только сохранился такой?
— А сам-то ты кто? — спросил Иван.
— Ну, скажем так: Спонсор!
Опять загадали Ивану загадку и, похоже, подтвердили то самое, о чем он подумал в самую первую минуту: нелюдь тут собралась! И чтобы уж совсем и окончательно убедиться, решил Иван все проверить своими глазами. Начал обходить волосатого Спонсора с тылу, где у него должен обнаружиться хвост. А волосатый тут же и разгадал Иванову хитрость — все лицом к контролеру поворачивается. Так и крутились, пока Тот не спросил его:
— Ты что потерял, Иван?
— Ведерко ищу, — схитрил дурак.
— Так бы и сказал сразу! Это мы в момент организуем.
Тут уж Спонсору пришлось повернуться к Ивану спиной, чтобы ведерко «организовать» в своем таборе. Но как ни старался Иван разглядеть что-либо под его штанами, никакого хвоста под ними не угадывалось. Не то бесы стали другими, не то люди.
Повелел Иван еще и кружку принести, продолжая заодно свои проверки, потом пошел к родничку, который каким-то давнишним предком был обложен камнями и вот жил до нынешних дней, струил из земли чистейшую воду. Этой чистейшей серебряной и принес Иван на полянку. Полуголый народ стал подходить к ведерку, как на церковное причастие, и кто бы ни начинал пить — не мог оторваться.
— Что это ты такое принес нам? — спрашивали Ивана. — Это вкуснее любого импортного вина, которое за валюту покупается.
— Это вино моей земли, — отвечал Иван, приосанясь и прямо на глазах умнея.
— И ты каждый день можешь пить его?
— Да хоть бы и пять раз на день.
— Спонсор! Спонсор! — закричали полуголые. — Надо купить у него этот источник… Сколько ты хотел бы получить, Иван?
Иван рассмеялся и долго не мог остановиться.
— Откуда вы такие взялись? Из геены огненной или из шара летающего?
— Мы из большого города, — отвечали ему.
— И у вас там воды нету?
— Ее много, только у нее пэдэка очень высокая. Предельно допустимая концентрация то есть.
— Ну и словечки у вас, мать честная! Давайте ведерко, я вам еще принесу. Бесплатно.
А когда принес, Спонсор для него новую работенку придумал: пошукай, говорит, дровишек для костра.
Иван удивился:
— Чего их шукать-то? Сушняк, вон, повсюду валяется. Сделай шаг — и бери.
— Вот ты и сделай шаг, Ваня, — ласково предложил Спонсор. — А я тебе еще один инвалютный рупь прибавлю.
— Ну и лоботрясы вы, как я погляжу! — покачал Иван головой. Но все-таки в лес направился, набрал там сушняку и приволок на поляну чуть ли не целый воз.
— Только глядите мне тут! — наказал Спонсору. — Лес не подожгите.
— Мы его лучше со временем вырубим, — отвечает тот весело. — Хорошие доллары получим. А ты, Ваня, сообразил бы для нас свежих грибков-ягодок. Я тебе за это и красненькую не пожалею.
— Это которую ж из них? — начал Иван повнимательнее оглядывать девиц полуголых, что снова толклись на поляне, как мошки-толкунцы перед хорошей погодой.
— Красненькая — это червонец, милый мой дуралей! Десять рублев, — пояснил Спонсор.
Ивану же стало противно слушать про рубли да червонцы и еще сообразил он, что хотят его тут в работника превратить, то есть затевают вернуть старинную кабалу. Но не на такого напали!
— Надо вам, так сами и собирайте!
Он уже повернулся к лесу, чтобы домой идти, как вдруг предстала перед ним дева. Русалка не русалка, чертовка не чертовка, но такая вся, как если бы русалку и чертовку и ангелицу небесную в одном теле совместить и выставить. Иван почувствовал, как его начинает пробирать непонятная скрытая дрожь и вроде бы жарко становится, а сам глазами обалдевшими все по голым ее плечам да по груди невозбранно шастает. И хорошо ему, и непонятно, и домой уже не тянет.
— А если я с тобой по грибы, по ягоды пойду — согласишься? — спрашивает дева и улыбается так, что сразу видно: ответ знает.
Иван тоже знает его, и рот у него приоткрывается, чтобы сказать что-нибудь, но язык словно прирос к небу, и голоса тоже нету. Прямо беда с этими женщинами: какая ни встретится — тут же колдовство начинается.
— Ну так что, Ваня, пойдешь со мной? — повторяет дева вопрос.
— Эх, мать честная! — прорезался наконец у Ивана голос. — Где наша не пропадала! Пошли-потопали!