Ноги в поле, голова на воле - [25]

Входим в класс, учительница указкой по кафедре похлопывает и спрашивает:

— А ну-ка скажите мне, кто вчера в церкви не был?

Переглянулись мы со Славко, обернулись на Ёю Клячу и только было встать собрались, как Илькастый выкрикнул из-за моей спины:

— Не было Бранко, Славко и Ёи. Они в мечеть ходили.

Наш приятель Раси́м Кала́узович, мусульманин, тут же уличил лгунишку:

— Врет Илькан, мечеть по воскресеньям закрыта. В мечеть по пятницам ходят.

— Что ты скажешь на это, Илья? — строго обратилась к Илькану учительница.

— Нет, правда, они сначала в мечеть пошли, а когда увидели, что мечеть заперта, повернули к реке, а потом, а потом… — неуверенно тянул растерянный Илькан, но учительница досказала за него:

— А потом оказалось, что и речка заперта по случаю выходного дня, не так ли?

— Нет, речка была не заперта, а вот рыба… рыба… — окончательно запутался Илька.

— Рыба в церковь ушла?! — повысила голос учительница. — Прекрасно, прекрасно. Скажите-ка мне, ребята, не заметили ли вы, чтобы на вчерашней службе в церкви присутствовала рыба, например, форель, голавль, макрель или другая какая-нибудь рыба?

— Ха-ха-ха-ха! — покатывался со смеху класс.

— А вот и была рыба в церкви, была! — прокукарекала наша неугомонная Вея. — Я видела в церкви одну кильку!

Весь класс обернулся к ней.

— Какую еще кильку?! — в свою очередь удивилась учительница.

— Да нашего Ильку. Ильку-кильку, Ильку-кильку, кого же еще!

Тут всем классом овладел такой повальный смех, такое неуемное веселье, какое случается один раз в три года. Ребята катались от хохота, ржали, прыгали, скакали, лупили руками по партам, только один Илькан этаким безмолвным истуканом стоял посреди всеобщего буйства и веселья. Надулся и молчит, и вправду как две капли воды похожий на рыбешку кильку, самое что ни на есть глупое создание на свете.

— Ха-ха-ха! Посмотрите на этого рыбьего братца!

— Вот он вылупился, как рыба!

— Илька-килька, мелюзга, появился из малька!

— Удочку мне, удочку, сейчас я его подцеплю на крючок!

Когда шум немного утих, учительница подошла к Илькану и сказала:

— Лучше бы тебе и правда молчать как рыба, чем на своих друзей напраслину возводить. Они ведь вчера бабке Ёке помогали.

Бабке Ёке помогали?! У Илькана так челюсть и отвисла при упоминании этого имени, он понятия не имел, что мы вчера встречались с бабкой Ёкой. Но возразить на это ему было нечего, и он лишь презрительно губы поджал.

— Так будешь больше ябедничать? — допытывалась учительница.

Икан молчит, словно воды в рот набрал.

— Может, он на самом деле онемел? — недоумевала учительница. Но я-то сразу заподозрил, что Илькан опять что-то затевает.

— Как вы думаете, ребята, — спрашивала тем временем учительница, обращаясь к классу, — что делают с теми, кто пойман за руку на лжи?

— Надо бы нахлестать лгунишку по рукам, но у кильки нет рук, один хвост! — вступилась за моего дядьку Вея.

— Так по хвосту его, по хвосту! — не выдержал я.

В тот же миг тяжкий удар обрушился мне на голову, и свет померк перед моими глазами. Я уж было подумал, что это рухнул потолок, но, оглядевшись, увидел потолок и стены класса на месте, а самого себя обнаружил сидящим под партой на полу рядом с Илькиной торбой, набитой всякой дребеденью. Значит, вот чем прихлопнул меня этот негодник.

— Зачем это ты под парту полез? — спрашивала меня учительница сверху.

— Илькину торбу доставал! — сказал я, появляясь из-под парты со зловредной торбой в руке и передавая ее хозяину.

— Хвостатые не хуже безруких бьют! — прошипел при этом Илька сквозь стиснутые зубы, но мне ничего не оставалось другого, как проглотить обиду и отложить расплату до перемены.

Когда наконец прозвенел звонок и учительница покинула класс, Илькан тотчас же выхватил из кармана поразивший нас своими необыкновенными размерами чубук, чиркнул толстой серной спичкой о свои заскорузлые от грязи штаны и задымил чем-то таким невероятно ядовитым и едким, что все вокруг стали давиться от кашля.

— Ого! Да он нас всех отравит этим дымом! — взревели мальчишки.

Я и сам опасался подойти к окруженному зловонным белым облаком курильщику. А тут заверещали девчонки:

— Ой-ой-ой! Глаза ест! Ой-ой-ой! Мы ослепнем от его дыма!

И девчонки всей гурьбой бросились из класса в коридор, едва не сбив с ног Джурача Карабардаковича и истошно вопя:

— Ой-ой-ой! Илька-килька выкурил нас из класса своей трубкой.

16

Илькина выходка с трубкой мгновенно затмила ратные подвиги прочих героев нашего сдвоенного класса, и слава их померкла. Слух о том, как Илька обратил в бегство весь класс с помощью трубки, дошел до села, а на пастбищах пастухи буквально животы надорвали от смеха, расписывая, как Илькан задымил чубуком прямо посреди школы.

История эта имела свое продолжение, в котором главную роль сыграла все та же Вея.

При виде стаи девчонок, обращенных в бегство Илькиной трубкой, Вея неустрашимо бросилась на этого паршивца, применившего в войне недозволенный прием использования против неприятеля отравляющих веществ, и вытащила его во двор. Сцепившись в яростно рычащий клубок, они покатились по земле, при этом Икан драл Вею за косы, а Вея Илькана за уши, и оба они верещали так, что в ушах звенело.