Ночные волки - [43]

– Настоящий, – подтвердил Кривоносов. – Франция. Прошлый век.

– Богато, – заметил Рубинчик. – Значит, разбазариваете свои сокровища, Михаил Яковлевич? Так и разориться недолго.

– Так ведь чего не сделаешь для добрых людей. И словом, и делом, и наглядным примером.

– Наливай по второй, – махнул рукой Рубинчик. – Поимеем Францию девятнадцатого века!

Михаил Яковлевич наполнил рюмки Рубинчику и Белому. Иван Твердохлебов готовился к удару по шару и не обращал на них внимания.

– Иван! – позвал его Рубинчик. – Ты не собираешься с нами выпить? Обижаешь.

Иван ударил кием по шару, и тот, описав замысловатую траекторию, не задев ни одного шара, вкатился в лузу.

– Лихо! – похвалил его Кривоносов. – Я бы так не сумел, чтоб я сдох.

Это была издевка. Иван посмотрел на хозяина злыми глазами и жестко спросил:

– Мы что – пить сюда пришли?

– Да уж не шары таким способом в лузу загонять, – захохотал Рубинчик.

– Помолчал бы лучше, Миша, – предупредил его Иван, опираясь на кий.

Желваки на Мишиных скулах заходили ходуном, но пока он посчитал за лучшее промолчать. Козырей у него не было. Их вообще ни у кого не было, но в руках у Ивана в эту минуту был кий. И в его руках, понял Рубинчик, эта палка была грозным оружием.

Иван Твердохлебов повернулся к Кривоносову:

– Зачем позвал, человек? – залихватски спросил он у хозяина. – Сказать чего хотел?

Он явно нарывался, но Кривоносов не обратил на это внимания.

– Да, пора, – сказал он, ставя свою рюмку на маленький столик. И пошутил: – Я пригласил вас сюда, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие.

Костя Белый усмехнулся – он понял шутку. Рубинчик напрягся: любая шутка в этой компании могла обернуться скандалом. Так и случилось.

Иван Твердохлебов неуловимым движением освободился от кия, и в этой же руке у него каким-то образом оказался небольшой пистолет. Ствол его он направил прямо в грудь Кривоносову.

– Не успеешь, – хриплым голосом сказал он побледневшему Михаилу Яковлевичу.

«Ревизор» Гоголя явно проскочил мимо школьного образования Твердохлебова. Может, он в это время болел?

– Ты что, Иван? – проговорил Кривоносов. – Мы же договорились.

Рубинчик поспешил вмешаться. Он не считал себя обязанным защищать Кривоносова, но в руке Ивана был пистолет, а этот козырь будет посильнее всякого иного.

– Ваня, – примирительно сказал он. – Не нервничай, Ваня. Михаил Яковлевич пошутил. Он зачем-то демонстрирует нам свою эрудицию. Это просто цитата, фраза Гоголя из его пьесы…

Иван переводил взгляд с одного на другого, но пистолет не опускал.

Миша Рубинчик поднял руки вверх.

– Ты хорошо меня знаешь, Ваня, – чуть жестче продолжил он. – Ты знаешь, что, если бы со стороны этого, – он показал на Кривоносова, – была хоть малейшая опасность, я бы это сразу почувствовал. Так?

– Ну? – напряженно смотрел на него Иван.

– Ты согласен со мной?

– Дальше-то что?

– А я не чувствовал, Ваня, – сказал Миша. – И можешь убедиться, что ствол с собой я не захватил.

Иван усмехнулся:

– Откуда я знаю: может, ты его вытащить сейчас не можешь.

Миша опустил руки и вздохнул: разбирайтесь, мол, сами.

– Иван! – сказал Кривоносов. – Что мне сделать, чтобы ты поверил?

Твердохлебов вдруг убрал пистолет.

– Хватит ерундой маяться, – сказал он. – То шары гоняют, то шары заливают. Если других забот нет, я сваливаю. У меня дел куча.

Пистолет исчез так же незаметно, как и появился.

Кривоносов решил не обращать пока внимания на выходку Твердохлебова. В конце концов, Иван понимает, что, если откроет огонь, живым отсюда он не выйдет. А если разговор пройдет так, как он задумал, то Твердохлебов сам опомнится. И все кончится к взаимному согласию.

– Друзья! – начал он решительно. – Прошу прощения за мою идиотскую шутку. Итак, мы имеем проблему. Каждый из нас совершенно неожиданно вдруг приобрел врага, который не признает наших прав. Он дерзок, смел и решителен. Он подмял под себя уже довольно много и останавливаться на этом не собирается. Поодиночке каждый из нас справиться с ним не сможет – к сожалению, это так. У него не только деньги и сила, с этим бы мы как-нибудь справились. У него есть нечто такое, что позволяет ему все время опережать события и постоянно быть впереди нас на один, а то и на два шага. Я не знаю, что это такое, друзья мои. То есть я еще не вполне разобрался, что конкретно помогает нашему противнику быть все время впереди. Но время сейчас поджимает нас со всех сторон, дальше ждать просто нельзя. Прошу прощения еще за одну цитату, но я ее скажу – промедление смерти подобно. И это не просто красивые слова. Это грубая реальность. Над нами нависла смертельная опасность.

Кривоносов сделал паузу, чтобы отпить глоток минеральной воды. Он был доволен собой. Речь получилась, и ему удалось если не произвести на своих гостей неизгладимое впечатление, то уж во всяком случае – заинтересовать их. А это уже немало.

Он поверил в свой успех.

– Так вот, наш враг грабит банки, которые находятся под нашей защитой и которые, как мы думали до сих пор, контролируются нами. Он заключает договора с фирмами страны и «кидает» их. Эти фирмы могли быть нашими клиентами. Он появился у нас сравнительно недавно, но сделал уже столько, сколько мы вместе не сделали за три года. Такое ощущение, что его люди везде. У всех у нас дела в последнее время не блестящи, и во многом виноват он.