Ночные кошмары - [31]

Напевая, он поднялся с пола. Он вращался или, по крайней мере, ему казалось, что он вращается, но в то же время он не испытывал ни головокружения, ни дезориентации. У него не было глаз, но он мог видеть. Комната вокруг него стала черной сферой, а не кубом. Мебель состояла из фиолетовых чаш. Электропроводка в стенах представляла собой спирали пульсирующего синего цвета. Окно казалось шестиугольным, свет от прожекторов — лиловым, а звезды были разных цветов и разных форм. Одна из них была огромный красновато-коричневый пончик.

У Пола Эйра не было рук, чтобы ощупать свою скорлупу, но у него появились странные ощущения. Оболочка его тела теперь была гораздо более прочной, чем сталь, но гибкой, как резина.

Он подумал: «Вперед!» И небьющееся стекло вылетело из рамы, осколки пылали и падали, как кометы с зелеными хвостами. Ударившись о желтый тротуар внизу, они стали коричневыми.

Если бы у него Пола Эйра был голос, он бы закричал от восторга. Вместо этого по его телу, как ему показалось, прошла крошечная электрическая искра. Она светилась, перемещаясь от одного края его «тела» к другому, пошипела и исчезала.

Где его глаза, уши, руки, ноги, рот, гениталии? Кому какое дело? Он, конечно, и не думал об этом, когда взмыл вверх, почти вертикально изогнувшись в воздухе. Его смена угла зрения вызвала видения полосы — молнии, окрашенной в алый цвет. Он словно проехал на ней верхом. Внизу промчались пулеметные пули — оранжевые пирамиды, которые становились все более коричневыми по мере того, как гравитация несла их обратно на землю. Приземлившись, они превратились в плоские шестиугольники.

Дети играют, и Эйр играл в течение долгого времени. Вверх и вниз, внутрь и наружу, скользя по полям, поднимаясь над атмосферой, где солнце сияло лазурью, а пространство — зеленью… А потом он снова понесся вниз. Воздух двигался вокруг него, как снег на экране телевизора. «Снег» растаял, когда Пол замедлил движение, устремившись вниз, в реку, двигаясь по кроваво-красной воде, пятиугольникам темно-фиолетового цвета, сорнякам — перевернутым бежевыми башнями Вавилона. И снова вверх и наружу, сквозь облака, похожие на лазурные поганки.

Он не устал и не проголодался. Напрягаясь или отдыхая, он «кормился». Он не понимал, как ему это удается, так же, как дикарь не понимает процессов, посредством которых пища, поступающая в его рот, становится энергией и плотью. Все, что он знал, это то, что, питаясь без рта, он пожирал фотоны, гравитоны, хронотроны, радиоволны и магнитные силовые поля. Находясь в космосе, он станет питаться всем этим и рентгеновским излучением. Как инженер, он предположил бы, что площадь поверхности его оболочки была слишком мала, чтобы поглощать достаточно энергии, чтобы сохранить ему жизнь. Но будучи тем, кем он был сейчас, он знал, что может поглотить более чем достаточно энергии.

А затем, когда он взмыл вверх по кривой, которая оставила за собой след длиной в милю — след из мерцающих сапфировых игл дикобраза, он увидел свою мать. Двигаясь в три раза быстрее, она представляла собой нечто в форме анка, испещренное алыми и синими полосами и желтыми энергетическими частицами в форме звезд Давида. Она не сбавляла скорости — продолжала подниматься в космос, направляясь к какой-то звезде. Но, пролетая мимо, она прошептала — или ему так показалось, — что он должен следовать за ней. Ей бы очень хотелось, чтобы он сопровождал ее. Однако, если он не хочет, она нежно попрощается с ним…

— И что же нам делать, брат? — спросил он сам себя своим беззвучным голосом.

Его второе «я» ничего ему не ответило. Маленькое желтое существо в нем было его братом…

Пол Эйр повернулся и помчался вокруг планеты, которая представляла собой движущийся узор из треугольников и кубов. Он мчался по своей орбите, как будто полет был средством для принятия решения.

Так оно и было.

Глава 7

В ДВЕРЬ ПОЗВОНИЛИ.

Мэвис Эйр встала со стула — она сидела перед телевизором, и прошла к входной двери. Она открыла ее и увидела Пола Эйра. Прошло две секунды, за которые он мог бы пролететь пятьдесят миль, находясь вне атмосферы и в другой форме. Потом Мэвис упала в обморок.

В доме был полный бардак. Однако Пол Эйр действовал спокойно и сделал то, что должен был сделать. Когда порядок был восстановлен, телевизор выключился, и Мэвис с детьми — Роджером и Глендой, уселись в свои кресла, он начал рассказывать, поведав им немного о том, что произошло. О своей метаморфозе он ничего не сказал.

Когда он закончил, Мэвис спросила:

— Почему они не сказали нам, что отпускают тебя? Почему ты нам не позвонил? Я чуть не умерла от неожиданности, когда увидела тебя!

— Они хотели бы сохранить это в тайне, — соврал он. — Твои расписки о неразглашении все еще в силе.

Теперь я здоров, хотя уже не тот, что прежде. Ни в коем случае. И я не предупредил вас о своем приезде, потому что они просили меня этого не делать. Почему, я не знаю. Наверное, из соображений безопасности.

Конечно, он не мог сказать им правду.

Наступила тишина. Жена и сын все еще боялись его. Гленда не боялась, но и не доверяла ему до конца. Из всех троих она подозревала, что он изменился много больше, чем признался.