Ночные кошмары - [29]

Внезапно Пол Эйр понял, что лицо на экране принадлежит его самому опасному врагу.

За этим осознанием последовал легкий шок. Почему же Тинкроудор не упал замертво?

Может быть, потому, что он тоже тайно переживал за него? Тинкроудор однажды сказал, что было бы хорошо, если бы что-то действительно уничтожило все человечество. Тогда безумие, горе, печаль, жадность, убийства, насилие, жестокость, безнадежность, отчаяние, предрассудки, лицемерие и преследования исчезнут с лица Земли. Тинкроудор признал, что поэзия, искусство и музыка также исчезнут, но цена в несколько достойных стихотворений, драм, картин, скульптур и симфоний была не так уж высока. Кроме того, мало кто ценил искусство. По его словам, деньги, власть и уничтожение других людей словесно и физически были тем, что волновало большую часть общества.

— С другой стороны, — продолжал свои рассуждения Тинкроудор, — если человек умирает, любовь и сострадание тоже уходят. Возможно, мы всего лишь очередная ступень эволюции, ведущей к обществу, все члены которого будут переполнены любовью и состраданием. Но я спрашиваю нашего Создателя, почему, если это правда, мы должны так страдать? Разве мы ничего не значим?

Тинкроудор однажды написал рассказ «То, что вы видите», в котором посетители со звезды Алгол в качестве прощального подарка распылили аэрозоль по всей Земле. Они покрыли особым слоем все зеркала в мире, и всякий раз, когда кто-нибудь смотрел в одно из них, он видел себя таким, каким был на самом деле. Это не возымело желаемого эффекта, не вызвало изменений к лучшему в зрителях собственного «я». Вместо этого все зеркала были разбиты, и был принят закон, предусматривающий смертную казнь за изготовление зеркал. Однако в законе не было необходимости. Никто, кроме нескольких мазохистов, не хотел смотреться в зеркало…

В итоге Пол Эйр спросил Тинкроудора, почему, если он так думает, он не покончил с собой.

— Мне нравится делать несчастными себя и других, — ответил писатель.

А теперь душа Тинкроудора была разорвана надвое. Он хотел выжить и, следовательно, хотел, чтобы Эйр умер. Он также хотел, чтобы Пол Эйр выжил, потому что тот может стать следующей ступенью в эволюции человека.

То, что сам Пол Эйр мог это понять, означало, что он эволюционировал. Было время, когда он был бы слишком ограничен в мировоззрении, чтобы понять, что беспокоит Тинкроудора. Эйр был инженером, который мог анализировать неисправности в машинах до последней гайки и болта. Но изучение неисправности в мировосприятии людей был выше его сил. Раньше люди казались ему непроницаемыми и иррациональными.

Глава 6

В ТУ НОЧЬ Пол Эйр пробудился от сна, не потревоженного сновидениями. Он встал, выпил воды и подошел к единственному окну, чтобы посмотреть на ночное небо. Звезды сверкали в вышине, река блестела, и город по обе стороны реки были испещрены пятнами и полосами огней.

«Как зебра с корью», — подумал Пол.

Между зданием клиники и высокими каменными стенами была мощеная площадка. Она была ярко освещена прожекторами, установленными на здании и стене. Башня на углу стены слева от него торчала вверх, как рука регулировщика, сигнализирующего об остановке. На площадке, на вершине башни находились два охранника, вооруженные винтовками и пулеметом.

Пол Эйр был удивлен, хотя и не шокирован, увидев самку леоцентавра, стоящую на тротуаре внизу. Свет блеснул белым на ее обнаженной верхней части туловища, черным на ее длинных волосах и рыжевато-коричневым на львином нижнем теле. Она улыбалась ему и помахала рукой.

В последний раз, когда он видел ее, она была чем-то в форме блюдца, висящим в воздухе за его окном. Из ее кружащегося тела донесся звук, который показался ему прощальным. Но он ошибся. Она все еще была рядом, все еще наблюдала за ним. Как мать над своим ребенком.

Со сторожевой башни донеслись крики. Леоцентавр отскочила в сторону, когда винтовочные пули ударили в тротуар, а затем исчезла из поля зрения Эйра, уйдя куда-то вправо. Мгновение спустя пулемет открыл огонь, но после пяти очередей замолчал. Выстрелов больше не было, но поднялась тревога.

Через три четверти часа после того, как охранники и собаки перестали бегать по тротуару, лицо Тинкроудора вновь появилась на экране телевизора.

— До сих пор я был чем-то вроде Иоанна Крестителя для странного мессии, — начал он. — Вера была заметна только по ее отсутствию. Но теперь они верят! У них есть не только два свидетеля, но и фотографии! На сторожевой башне была установлена кинокамера. Во всяком случае, вот несколько снимков.

На первом была убегающая леоцентавр. На третьей она прыгала высоко в воздух. «Не меньше пятнадцати футов», — прикинул Эйр. На пятом оказалось вытянутое пятно. На следующем был изображен размытый, но, несомненно, похожий на блюдце объект. На последней была изображена тарелка, освещенная прожектором.

— Очевидно, она не думала, что ей действительно угрожает опасность, — заметил Тинкроудор. — Иначе охранники были бы мертвы. Конечно, может случиться так, что взрослый инопланетянин не способен убивать с помощью экстрасенсорных средств или как бы это ни было сделано. В этом случае ты, если станешь взрослым, можешь больше не представлять опасности. По крайней мере, одной опасностью станет меньше… Но ты всегда будешь представлять угрозу… Одна из причин, по которой я думаю, что взрослая форма, возможно, не может убить, заключается в том, что ты не убил охранников. Ты, эта штука в тебе, во всяком случае, должно быть, хотела защитить свою мать. Так почему же ты этого не сделал? Или есть что-то, чего мы не знаем?