Ночные кошмары - [30]

Пол Эйр подавил любое проявление радости по поводу побега матери. Он сказал:

— Так что же теперь происходит?

— Не знаю. Думаю, они собираются известить Белый дом о том, что тут происходит. До сих пор они были очень скрытными. Очень немногие чиновники знают, что человек содержится под стражей вообще без каких-либо судебных процессов, в нарушение его гражданских прав. И еще меньше людей знают истинную причину этого. Но теперь, когда у них есть доказательства, которые даже самые лишенные воображения люди должны будут принять, им придется сообщить обо всем руководству страны. Хотя, возможно, потребуется некоторое время, чтобы убедить их.

«Ты же не хочешь сказать, что все, кто в курсе, будут напуганы до смерти, — подумал Эйр. — До самой смерти».

И в то утро, когда было еще темно, он разделся и залез под кровать. Через некоторое время он появился, дрожащий, слабый и испуганный. На полпути преобразования он остановился. Он долго лежал в постели, ворочаясь с боку на бок и проклиная себя за слабость. И все же он был рад, что в нем осталось что-то человеческое… На этот раз он сам отказался стать нечеловеком. Наконец он заснул, а проснулся в половине одиннадцатого. Он позавтракал и прочитал несколько страниц книги о племени в высокогорьях Новой Гвинеи. В последнее время он много и много читал книг про этнографии и антропологии, пытаясь наверстать все те годы, когда читал только ежедневные местные газеты и спортивные журналы.

Когда он начал расхаживать взад и вперед, включился телевизор.

— В этот раз я в последний раз вижу тебя, Пол, — начал Тинкроудор. — Во всяком случае, в этой клинике. Я уезжаю. Я больше не хочу иметь ничего общего с этими людьми. Или с тобой. Я больше не могу этого выносить. Я разрываюсь между своей совестью и тем, что, по моему мнению, логически должно быть сделано. И этот последний инцидент — это слишком много для меня. Признаюсь, это была моя идея, но мне не понравилось, когда они решили воплотить ее в жизнь…

— Какая идея? — поинтересовался Пол.

Кто-то, кого не было видно, что-то сказал Тинкроудору.

— Какая, к черту, разница? — прорычал писатель и снова повернулся к Эйру. — Я предложил включить подачу цианида с помощью пульта дистанционного управления. И они установили его. Вернее, два. Светочувствительный монитор должен был послать радиосигнал машине в Вашингтоне, округ Колумбия, когда она обнаружила свечение из-под кровати… Это, в свою очередь, сигнализировало автоматическому контроллеру машины для высвобождения цианида. Установка была устроена так, чтобы не было никакого человека, вовлеченного в фактическую операцию по открытию газового вентиля. Они надеялись, что таким образом никто не умрет… — Он сглотнул. Выглядел он раскаявшимся: — Я сделал это, Пол, потому что я человек! Я хочу, чтобы человечество выжило! Как люди. «Лучше пусть будет дьявол, которого ты знаешь», — подумал я. И вообще, я не верил, что тебя можно убить, и хотел выяснить, не ошибся ли я. Я надеялся, что это так, и в то же время надеялся, что это не так. Ты можешь это понять?

— Полагаю, что на твоем месте я поступил бы так же, — протянул Пол Эйр. — Но ты не можешь ожидать, что я буду дружить с человеком, который пытался меня убить.

— Конечно, не ожидаю. Я сейчас сам себя ненавижу. Но вот что произошло… Как только в палате загорелся свет, на машину в Вашингтоне был послан сигнал. Но машина так и не смогла послать ответный сигнал. И она, и контрольное устройство здесь сгорели! Цепи, по-видимому, были перегружены и загорелись. Они расплавились, хотя необходимости в этом не было!

— Вы можете продолжать пытаться уничтожить меня, и у вас никогда не получится, — кивнул Пол Эйр.

Он был поражен. Он не собирался этого говорить. Было ли в нем что-то, что могло говорить за него? Или слияние, как назвал этот процесс Тинкроудор, почти завершилось?

— Послушай, Пол! — крикнул Тинкроудор. — Окно в твоей палате из небьющегося, но ты сможешь пройти через стекло! Их план…

Чья-то рука зажала Тинкроудору рот. Полар и Ковальски на мгновение появились на экране. Они утащили писателя, сопротивляющегося, прочь из поля зрения.

Пол Эйр пожелал Поляру и Ковальски сдохнуть, но мгновение спустя появился Поляр. Пол Эйр был рад, что не убил его. Возможно, было лучше, что он не контролировал свои силы. Ответственность и вина лежали не на нем.

— Уверяю вас, Пол Эйр, мы больше ничего не планируем, — заверил его Полар высоким голосом. — По крайней мере против вас. Мы знаем, что ничего не можем вам поделать. Поэтому мы просто будем держать вас здесь до тех пор, пока, по милости Божьей, мы не придем к удовлетворительному решению.

Конечно, Полар лгал.

— Умри! Умри! — крикнул Эйр, забыв в очередном приступе гнева о своей радости, которую он испытывал минуту назад.

Полар закричал и скрылся из виду. Мгновение спустя экран погас. Пол Эйр перестал смеяться и растянулся на полу. Он закрыл глаза, но почти сразу открыл их. На этот раз свет исходил не от его кожи, а из глубины его самого. И он был не ровным, а пульсирующим.

Снова его охватил ужас хотя Пол Эйр боялся все меньше, а светился все сильнее. Или ему так казалось. Метаморфоза произошла так быстро, что у него закружилась бы голова — если бы у него была голова. Внезапно он распался и изменился.