Ночной снайпер - [57]

Турецкий сел, перемотал пленку и еще раз просмотрел выступление депутата с самого начала. Да, он не ошибся, самое большое впечатление на Кольчугина произвело именно то место в его выступлении, где упоминается банк «Империал». Вот здесь ему стало по-настоящему плохо.

— Итак, речь для Петра Авдеевича явно писал кто-то другой, — сказал он вслух. — Предвидя то, что с ним потом случится. Чего здесь больше — наглости или просчета? Ведь это можно разгадать, глядя на недоуменную физиономию оратора.

— Пожалуй, — пробормотал Игорь Залогин. — Черт, кстати, я вот что подумал… Итак, здесь за кого-то пишут речи, там за кого-то пишут статьи… вернее, не за кого-то, а за Яшу Янковского. Минуточку…

Он нашел нужную газету, где на первой полосе красовалась статья Янковского «Почему убивают помощников депутата Кольчугина? Кто следующий? Сам депутат? Наша версия».

Он прочитал ее, покачал головой. Нет, это не его перо! У него свой язык. Свой стиль, ибо задатков дарования у него не отнимешь. Но тут другое интересно…

Он снова включил видеомагнитофон, чтобы прослушать выступление Кольчугина.

— Черт возьми, насколько это все похоже! Буквально теми же словами…

— Хочешь сказать, что все эти тексты пишет один и тот же господин? — спросил Турецкий.

— Вполне возможно! И Кольчугину, и Янковскому, которые вроде до сих пор нигде и никак не пересекались. По крайней мере, Янковский депутата не трогал. Многих разоблачал, печатал расшифровки их телефонных и пейджинговых переговоров, но…

— Нет, — сказал Турецкий, — лучше бы это все проверить. Янковский писал о многих депутатах, возможно, ты, Игорь, что-то пропустил. А возможно, и нет… Ты возьмешься это установить? — Он вопросительно взглянул на Игоря, и тот понимающе кивнул.

Утром в редакции Игорь взял подшивку газеты «Юный коммунар», где сотрудничал Янковский, заперся в своем кабинете и стал перелистывать. На звонки не отвечал, на стук в дверь не реагировал. И так просидел до самого обеда. Его подмывало позвонить Янковскому напрямую, тем более есть повод: Янковский в последней статье писал, что помощников депутата Кольчугина убивали всякий раз, когда появлялась статья Залогина о ком-то из них. Чуть ли не отдавал команду. Но после риторического вопроса в заголовке вчерашней его статьи: «кто следующий?» — чуть было не убили самого Кольчугина. Ведь тоже накликал! Сказать об этом вслух в ответной статье, публично? Нет, это будет неверный ход. И поспешный. Позволит замести следы. Такие газеты и такие корреспонденты только и ждут, чтобы солидные издания обратили на них внимание, хотя бы в форме иска в прокуратуру. Не пойдет. А что пойдет?

Игорь походил по кабинету. Конечно, ни один следователь, даже Турецкий, не обратит внимания на то, что доступно профессионалу пера — один стиль и язык, схожий в статье Янковского и в выступлении Кольчугина, столь различных и несхожих людей. И этот язык не присущ ни тому, ни другому.

Вечером, уже дома, когда Игорь метался по квартире, не находя себе места, Люся остановила его и силой усадила в кресло.

— Залогин, что происходит? — строго спросила она. — У тебя вид, будто ты влюбился в юную практикантку, только не знаешь, как меня об этом известить.

— Где они, эти практикантки! — махнул рукой Игорь. — В редакции одни грымзы старые… Взглядом не на ком отдохнуть. Это у Турецкого в прокуратуре — одна лучше другой.

— Поэтому ты стал рано приходить домой?

— Честно говоря, не знаю, что делать и с кем посоветоваться, — пожаловался Игорь. — Не знаю, как сказать коллегам, чтобы не высмеяли… Или не показывали на меня пальцем, когда я прохожу мимо.

— Для того тебе Бог и послал жену-журналистку. — Она села на подлокотник кресла, обвила его шею. — Советуйся, поплачь мне в передник.

— Понимаешь, зациклился я на одной вещи, — вздохнул Игорь. — Ведь стиль и язык как воздух, о котором мы забываем, пока он не меняется… Когда я в последнее время читаю некоторые статьи или слышу последнее выступление депутата Кольчугина в Думе, после которого ему стало плохо…

— Фу, я это видела и слышала, — сказала Люся. — Как-то странно он себя вел, ты не находишь? Я понимаю, контузия, только что был на волосок от смерти…

— Не в этом дело! — воскликнул Игорь и снова вскочил с кресла. — Почему-то никто не заметил, что он читал заранее подготовленный текст, в котором уже говорится о совершившемся взрыве, понимаешь? Только Александр Борисович обратил внимание.

— Ну и что?.. Вы не ошиблись? Может, он это сымпровизировал, добавил к тому, что уже было написано?

— Да нет же! Мы с Турецким пару раз крутили это его выступление по видаку! У него язык заплетался, он сбивался, глаза лезли на лоб, когда читал про взрыв, и стиль не менялся… Не его этот текст, не его! Не мог он так говорить и писать. Не его язык, не его слова…

— Знаешь, я сейчас тоже так подумала, — кивнула она, уютно усаживаясь на его место, — когда вспоминаю. Больно складно это все у него написано.

— Так мало этого! Мне кажется, я нашел буквально тот же язык и стиль в последней статье Яшки Янковского…

— Того самого скандалиста? Может, тебе уже мерещится?

— Все может быть… Раньше он писал заказные мерзкие статьи, но писал их сам! А эту статью, как мне кажется, ему написали. Причем писал тоже довольно даровитый человек, и это не он, не Янковский, понимаешь? Который при всем желании не сможет скрыть своей оригинальности. Что смотришь? Я сказал что-то не то? Турецкий, кстати, до этого говорил. Он сказал в том духе, что мне все это кажется да чудится. Сплошные эфемерности. Наверно, тоже хочешь это сказать?