Ночной корабль - [49]

Шрифт
Интервал

К плечу поднимает… Деревья кругом
Следят за недвижным смычком…
Но музыка, музыка, – где же она?
Ее создала тишина,
Неслышная гамма жемчужных тонов,
Струящихся вдоль берегов.
Вся белая ночь этой гаммой звучит…
Пусть белая скрипка молчит…
ВОСПОМИНАНЬЯ
Воспоминанья говорят со мной,
Откликнуться спешат ежеминутно.
Их, как ладьи, гонимые волной,
Ко мне приводит ветерок попутный.
Воспоминанье – парус и крыло,
Вернувшаяся в гавань жизнь вторая,
Оно со мною рядом прилегло,
Когда засну, уснет, не умирая.
Оно поет, а музыка чиста,
Нигде не заглушённая упреком.
Чужая и своя неправота
Явились в нем спасительным уроком.
Приблизилась прощальная пора
И, может быть, недолго жить осталось.
Теперь я вижу, как зерно Добра
Лежало в том, что только злом казалось.
Как шелуху отбросив, прорасти
Зерно умело солнечно и просто,
Когда я шла по новому пути,
Внимательно прислушиваясь к росту.
9 июля 1979 Ленинград
ПОМОЛИТЕСЬ ОБО МНЕ
Помолитесь обо мне святым,
Тихим Саввам, Титам, Иоаннам,
Босоногим, добрым и простым…
Помолитесь также безымянным,
Как лесные листья, что, шурша,
Осыпаясь, падают… И самым
Одиноким, скромным, чья душа
Странствует по уцелевшим храмам.
И огромным, грозным, что от бед
Монастырские хранят ворота,
И забытым, для которых нет
Ни лампад, ни свечек, ни киота…
И таким, что в ночь ушли, как дым, –
Нашим воинам, в полях упавшим…
Помолитесь обо мне святым,
Стороне Российской просиявшим.
1948 или 1949 Париж
ПЕРЕВОДЫ

Из Михаила Ланга
(С английского)

ВЕШНИЕ ВОДЫ
Растворил я недавно окно… Под окном,
Сжимая кольцом, обнимая мой дом,
Весенние воды, в печали глубинной,
Навстречу Закону летели с повинной.
О нет, ни за что, никогда, никогда
Не вышла бы, русло покинув, вода,
Не стала бы мчаться, метаться по ниве,
Ища оправданья в весеннем разливе!
Мы – дикие волны, мы тащим с собой,
Сквозь глину и слякоть, цветок голубой,
Зеленую ветку и корни куста,
И мертвого вслед им кидаем кота…
И вот, изумрудный, возлюбленный луг,
Промокший и серый, темнеет вокруг –
Мечта молодая, которой мы жили,
Хотели обнять и, обняв, задушили…
Мы разочарованы сами в себе,
В ничем не насыщенной нашей судьбе,
Закона не выполнив, дела не сделав,
Мы слепо достигнем последних пределов
И, хлынув обратно, дойдем до русла…
И щепки на гребнях, и в сердце – зола…
Мы горький удел пораженных познали,
Теряли навек, прежде чем обретали…
И тяжко устали
О, даждь нам. Творец,
Увидеть спокойную зыбь, наконец,
Услышать безбурное наше журчанье,
Любуясь травой, растворяясь в молчаньи
Закатного часа, когда над рекой,
Как после обедни, великий покой…
1964, Майами
ПЕРЕМИРЬЕ ЧЕЛОВЕКА
Низвергнут Зверь… и, как бессильный пленник,
К моим ногам упал, сраженный, ниц:
Пустая догма и слепой священник
Бегут во мрак, не поднимая лиц…
Но ОН стоит и рук могучим взмахом
Поддерживает в небе звездный ход.
Он был – мой сын, рожденный древним страхом.
Теперь – мое рожденье и восход…
Весь небосвод дохнул в лицо мне разом,
Единым словом – Логос, и в ответ,
Сквозь вихри солнц и плавный ток планет
Мои уста ему сказали – Разум…
«Отец?!» – ОН думал, я ответил – брат!
И эхо повторило нас стократ.
Мы копья подняли, глаз в глаз, сурово,
И каждый в жизнь пошел путем другого.
Так должен сделать ты, о человек:
Лицом к лицу встречая Господина,
Стой на своем, как горная лавина,
Ногами в твердь, не опуская век,
Стой на своем, отца не видя в брате,
Не сгорбив рабски перед ним плеча
И руки уложив на рукояти
Высокого, двугранного меча!
1964, Майами
Из Райнера Мария Рильке
(С немецкого)

СМЕРТЬ ПОЭТА
Его лицо бледнеющее стынет
Среди подушек… Безглагольный лик,
Отбросив жизнь, сейчас ее покинет,
И время безразлично опрокинет
Всё, что он знал о ней, назад, в родник.
О, кто поймет в холодный час конца,
Что из земных бесчисленных узоров,
Глубин, высот, потоков и просторов
Изваяны черты его лица?
Всё то, что целиком отражено
В погасшей маске, нежно-беззащитной,
Еще зовет, еще не смущено,
Еще живет в рассеянности слитной.
Но плавно отдаляясь навсегда,
В последней тишине безмолвно лежа,
Его лицо открытое похоже
На сердце обнаженное плода.
И медленно, как будто с сожаленьем,
Легчайший воздух льется с высоты,
И на лету пугливые черты
Едва задев, туманит первым тленьем.
ПРЕДОК
Предок – его названье.
Где и когда возник
Корень? Основа зданья?
Скрытый в веках родник?
Каски сражений… Хор
Звонких рогов охоты…
Всплески семейных ссор…
Братья… Мужья… Заботы…
Тише… Святей… Беспутней…
Женщины, словно лютни…
Цепкие, переплелись
Ветви от дней без срока.
Ветку одну бы ввысь,
Вольную, одиноко!
Скольким дано сломиться!
Эти падут и те,
Чтобы одной пробиться
К солнечной высоте.
Чтобы, оставшись сирой,
Корни отбросив, ветвь
Легкой взлетела лирой
И начала звенеть…
СИБИЛЛА
Испокон веков считали древней…
Крепкая, она всегда жила.
Проходила тою же деревней
Каждый день.
Иной закон числа
Применили к ней и, в страшной смете.
Стали дни равнять шагам столетий,
Как деревьев возраст…
Но она
Всё на том же месте, вечерами,
Возвышалась над судьбой земель,
Спалена, источена годами,
Черная, прямая цитадель.
Вкруг нее, то буйно, то устало,
Бились, трепеща, крича не в лад,
Все слова, что в мире раскидала,
Разметала, не приняв назад.
А другие, заглянув ей в очи,
Тихой стаей замолчавших птиц
Забивались в глубь ее глазниц,
Полных тени и готовых к Ночи.

Рекомендуем почитать
Лавровый венок

`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.


Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Шакьямуни (Будда)

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Рембрандт ван Рейн. Его жизнь и художественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Старовойтова Галина Васильевна. Советник Президента Б.Н. Ельцина

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.


Преданный дар

Случайная фраза, сказанная Мариной Цветаевой на допросе во французской полиции в 1937 г., навела исследователей на имя Николая Познякова - поэта, учившегося в московской Поливановской гимназии не только с Сергеем Эфроном, но и с В.Шершеневчем и С.Шервинским. Позняков - участник альманаха "Круговая чаша" (1913); во время войны работал в Красном Кресте; позже попал в эмиграцию, где издал поэтический сборник, а еще... стал советским агентом, фотографом, "парижской явкой". Как Цветаева и Эфрон, в конце 1930-х гг.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.


Зазвездный зов

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.


Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г. В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".