Ночной корабль - [41]

На Юпитер или Венеру

Ватикан и Зимний дворец…

Всё возможно… И очень скучно!

Но скучнейшее допустив,

У меня в душе однозвучно

Повторяется лейт-мотив:

По земному, пустому лику,

Где последний город смели,

Разбежались вольно и дико

Только рощи да ковыли.

Над болотною топью боры

Наклонили сквозную тень,

В голубые лесные озера

Опускает глаза олень…

Чередуются зимы и весны,

Чередуются снег и град,

И по-прежнему рубит сосны

Чудом спасшийся, — мой ли брат?

Он упрямо скрывался в ямах,

Зарывал под курганы кладь.

До юпитеров этих самых

Ему вовек не достать.

И не надо! Он беспечален,

Первобытные сны легки.

Вход в жилище бревном завален,

Стерегут его светляки.

Из медвежьей выйдя берлоги,

Он весной, в молодых полях

Проложит простые дороги,

С дождевой водой в колеях.

А когда поползут туманы,

Синим кутая вечера,

Заблестят посреди поляны

Космы пляшущего костра.

Отразит глубокое небо

Золотого огня волну…

Теплый запах смолы и хлеба

Донесется ли на луну?

Если да, – быть второму чуду:

Прекратив межпланетный бег,

Метеором слетит оттуда

На земную грудь человек:

Первый беженец!

– Всё изучено,

Всё наскучило, всё на слом!

Почитать бы мне снова Тютчева

При свече, над простым столом,

Побродить лугами несжатыми,

Раздвигая рукой ковыль,

И забыть навсегда об атоме,

Рассыпающем душу в пыль…

А ночами, над побережьями,

Где лежит в воде тишина,

Снова видеть, как светит прежняя

Незапятнанная луна.

* * *

Каменное безветрие,

Воздух острей ножа,

Черная геометрия

Мертвого чертежа.

Тусклыми негативами

Стали стволы берез.

Туго, жгутами сивыми

Ветви скрутил мороз.

Что это за безвременье!

Или, сойдя с ума,

Переодевшись теменью,

Выпила снег зима?

1970

* * *

Не видя, я вижу. Не слушая, слышу: идет.

Подходит… И ветер несет

В холодном своем покрывале,

А вечер разрушил миры

Вчерашнего дня…

Она из-за снежной горы

В упор глядит на меня

И, стоя на перевале,

Над спуском в долину, молчит.

А сердце мое стучит,

А сердце мое кричит:

Подожди!

Мне надо дослушать дожди.

Зеленые шорохи рощ,

Мне надо успеть досказать

Про теплый, сверкающий дождь,

Успеть долюбить, дострадать,

Спасти заболевший цветок

И выпить последний глоток,

Как пьют долгожданное слово

Любви…

Сегодня меня не зови.

Приду, когда буду готова.

Февраль 1970

ИЮНЬ

Он седой, как лунь,

Он в тумане плачет.

Это ли нюнь?

Не назвать иначе!

Он насквозь промок,

Он придавлен тучей.

Почему не мог

Ждать он доли лучшей?

Спутал календарь

Сроки новолуний:

Жарким был январь,

А зима – в июне!

ВЕСНА

Какая странная весна…

Она бескровна и грустна,

А говорят: «Весна-красна»!

Но не о ней. Она иная,

И я другой такой не знаю.

Она лежит, едва дыша,

От неба прячется в тумане

И трогательно хороша

В своем уходе к смерти ранней.

А сестры-весны на земле

Живут, счастливые, в тепле,

В дыму дождей, в минутных грозах,

И ждут, чтоб почки на березах

Скорее в листья перешли,

Чтобы вернулись журавли…

Но эта, бедная, больна

И, обездоленных бездомней,

Офелией с речного дна

Глядит мучительно в окно мне,

Зовя на помощь грусть мою.

И я вполголоса пою,

Ей в утешенье, всё, что помню

Из сказок, где встает от сна

В гробу лежащая Весна.

Туман ползет и никнет между

Деревьями… Но я пою!

Я им по капле раздаю

Живое слово и надежду,

И хочется до боли мне,

Чтобы в ответ, на самом деле,

Глаза Весны в моем окне

Блеснули и зазеленели.

Что за чудо? Откуда, столбами,

Пеленами, несутся снега,

Как бесшумное белое пламя,

Поглощая леса и луга,

И мгновенно исчезнувший город?

Из каких облаков-чердаков,

Где тюфяк необъятный распорот,

Этот пух, эти перья снегов?

На последней неделе апреля

Стало стыдно весне: проспала!

И хозяйственно гонит метели,

И гуляет по небу метла.

Ты ли это, весна неживая,

Изнемогшая в мире теней,

Поднялась, ради Первого Мая,

Из холодной постели своей?

1973

ВЕРБА

Купила на базаре связку вербы –

На красных ветках плюшевых котят.

Она была моею вербой первой

В чужом краю, где снобы не хотят

С лотка торговки слишком скромных прутьев.

Но остановятся пять-шесть людей

И смотрят… Почему не обмануть их,

Внушив, что вербы реже орхидей

И потому во много раз дороже?

Тут разыгрался пыл всегдашний мой,

Я заглянула в кошелек… и что же?

Купила редкость и несу домой.

Меняю воду в вазе и гадаю,

Когда котята выпустят листки,

Когда пробрызнут в воду корешки?

А верба всё живет, не опадая!

Упругих веток гибок темный шелк,

Детеныши на них неуязвимы.

Опять апрель… Год мимо нас прошел!

Мы с вербою начнем вторую зиму.

Я к ней привыкла, и она ко мне.

Не от нее ли в стих мой залетели

Апрели детства, вербные недели,

Капели с крыш и русский снег в окне?..

Однажды гость зашел. Сказал:

«Не тешьте Себя мечтой и присмотритесь к ней:

За целый год ни листьев, ни корней!

Возьмите ножницы да и подрежьте.

Не видите, что чересчур высок,

Усталый ствол достиг предельной точки,

И по нему дойти не может сок

До каменеющей от жажды почки?»

Послушалась. Напрасен был мой труд:

Тупятся ножницы и не берут!

Тогда, поняв, я сделалась суровой

Сама к себе и, не потупив взгляд,

Оборвала на вербе пластиковой

Ее седых нилоновых котят!

БЕЛАЯ ЧЕРЕПАХА

Я не люблю июля и боюсь.

Тот страшный день июлем был помечен,

И для меня навеки искалечен

Весь этот месяц… В нем такая грусть,

Такая тяжесть… Нестерпимо жаркий

Пылал июль, сгорев до желтизны.

Томились звери, от жары больны,

Павлины не кричали в зоопарке,

Но в стороне от страждущих зверей,