Ночи и рассветы - [24]
Манолакис взглянул на Исидора, как побитая собака.
— Нет, ей-богу, Исидор, креста на тебе нет!
— И как у тебя, старый грешник, язык только поворачивается поминать бога? Опять мучеником прикидываешься?
Манолакис согнулся в три погибели, юркнул в угол и сел на весы, что-то бормоча себе под нос.
— Так вот, приходит ко мне Манолакис и начинает скулить: «Не дадите ли вы мне, господин Исидор, бочку виноградного сиропа, чтоб продать в розницу?» Посмотрел я на него, горемыку. «Ну ладно», говорю, ведь и ему тоже есть надо. Разве не так оно было, говори!
— Ах, Исидор, Исидор! Ты всегда готов человека смешать с грязью!
— Вот видите, теперь он заботится о своем престиже! О каком престиже может идти речь, анафема, если ты собственными руками утопил его в бочке с сиропом? Ну, слушайте дальше, ребята. «Ладно, говорю, забирай». Забирает он бочку и отправляется с ней на площадь. Жду неделю, жду другую — словно в воду канул, да еще деньги с собой прихватил. «Вот подлец! — думаю. — Когда он вернет мне деньги, я не смогу купить на них даже пачку сигарет». Наконец является ко мне с полной бочкой. «Не продал, — спрашиваю, — Манолакис?» — «Не повезло, господин Исидор!» — «Ну, не беда. Попробуй еще раз». — «Нет, видно, не умею я этого, господин Исидор». Оставил он мне бочку. Я продал сироп за один час. На другой день приходит взбешенный покупатель. «Прекрасно, господин Исидор! Теперь, значит, чистую водичку за виноградный сироп продают?» — «Какую такую водичку?» — «Да вот такую: сверху слой сиропа, а внизу вода». Видали подлеца? Мало того, что ограбил, так еще и опозорил, дискредитировал фирму…
— Ну, полно… — пролепетал Манолакис.
— Что? Ах ты сморчок! Дискредитировал фирму, а туда же, каждую субботу требует прибавки. Ни в жизнь тебе этого не забуду, бессовестный! И буду пилить, пока Черчилль второй фронт не откроет. Потом сгинул мой Манолакис. Месяц спустя встречаю его возле Монастыраки. Увидел меня, растерялся. «Не бойся, — говорю. — Давай руку! Ну, поздравляю: тебе первому удалось обвести меня вокруг пальца. Такому ловкачу грех пропадать задаром. Иди-ка ты работать ко мне в магазин». — «А сколько вы платить будете?» — «Девяносто процентов своих доходов, только иди, сделай милость!» Вот так и появился у нас этот старый мошенник. Даром жрет изюм, а толку от него ни на грош, разве что обвесит какую-нибудь женщину или сплавит папиросы с пометом вместо табака. Ни на что другое не годен, подлец!
В магазин вошел третий компаньон. Невысокий, смуглый, с усиками, в сдвинутой набекрень кепке, он ворвался, как тайфун, и сразу бросился к мешкам.
— Ну что смотришь? Иди сюда, чертова кукла! — крикнул он Манолакису. — Передал Исидору, что я велел?
— Да я только что пришел, сынок.
— Чтоб тебе провалиться на этом месте! Врешь перед всем честным народом!
— Да что с тобой, Анастасис? — спросил Исидор.
— Ах, Исидор, и ты тоже…
Однако с Исидором он говорил куда мягче.
— Ах, Исидор, нашел я одного клиента. Через четверть часа будет здесь. И я сказал этому паршивцу — разве не сказал? «Поди, говорю, извести Исидора». Нашел я, понимаешь, клиента, удобнейший случай сбагрить подмокший изюм. Он гонит из него узо. — И к Манолакису: — Держи, слюнтяй!
Манолакис взялся за мешок. Руки у него дрожали. Анастасис работал молча и споро. Он перетаскивал мешки, развязывал их, часть изюма отсыпал Манолакису и восполнял убыль из другого мешка. Его сильные руки двигались, как рычаги.
Исидор заговорил с Феодосисом тихо, но так, чтобы слышал Анастасис:
— Анастасис у нас столп фирмы. Волк! А ты думал, на Манолакисе она продержится? На этом трутне? Бедняга Анастасис прямо горит на работе. И я этого не забуду. Когда придет освобождение, я надену шляпу — и будь здоров! Хозяином оставлю Анастасиса… Послушай, Анастасис, теперь тебе будет полегче, у нас новый сотрудник.
Анастасис выпустил мешок из рук и впился глазами в Космаса.
— Космас будет у нас работать.
— Очень приятно. — Лицо Анастасиса перекосилось. — Будет вести книги.
— Ясно.
Мешок накренился, изюм рассыпался по полу. Анастасис схватил старика за горло.
— Ах ты падаль! Чтоб тебя!..
Голова старика ударилась о доски и свесилась набок.
— Эй, Анастасис! — закричал Исидор и встал. — Ты что ж делаешь?
— Да я же говорил ему, Исидор, — голос Анастасиса звучал на полтона ниже, — я же говорил этому болвану: «Держи, говорю, золотце, мешок». Берется, оболтус, а руки у развратника дрожат…
— Мать божия! Не могу я больше, Исидор…
— Расхныкался, ублюдок! Враль, нюня! Нет, на мое мучение ты взял его, Исидор! Держи, тебе говорят, нужно дело делать.
Манолакис протянул руки и снова взялся за мешок. Анастасис принялся за работу. Руки его мелькали, как поршни. Лоб покрылся потом. Время от времени Анастасис подбегал к двери и украдкой выглядывал на улицу. За несколько минут он провернул всю работу. Манолакис взобрался на весы и закурил сигарету.
— Дай мне твою паршивую сигарету, — сказал ему Анастасис.
Старик снял со стены сетку, вынул пачку сигарет и вскрыл ее.
— Одну, сынок?
— А сколько же? Или ты думаешь, что я куплю у тебя целую пачку?
— Как хочешь, Анастасис.
— Как хочу! Нюня…
Мицос Александропулос — известный греческий писатель, участник антифашистского Сопротивления, автор романа-дилогии «Ночи и рассветы» («Город» и «Горы»), сборников рассказов («К звездам», «Чудеса происходят вовремя»). Ему принадлежит и крупная серия работ по истории русской культуры, в частности трехтомная история русской литературы, романы о Горьком и Чехове.Двухтомный роман Мицоса Александропулоса «Хлеб и книга» был удостоен в 1981 году Государственной литературной премии Греции. К этой же серии относится роман «Сцены из жизни Максима Грека».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Советский читатель знаком с творчеством греческого писателя Мицоса Александропулоса. В СССР не раз издавались его произведения. Новая книга этого автора «Путешествие в Армению» обращена к греческому читателю, но она представляет интерес и для советских людей, желающих поближе познакомиться с прошлым и настоящим Советской Армении. Автор знакомит читателя с ее своеобразной природой, с ключевыми моментами ее истории, с ее летописцами и поэтами, строителями и художниками. Он показывает жизнь современной Армении, успехи ее экономики, расцвет самобытной культуры.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.