Нижегородский откос - [116]
— Н-да! Право на высокое чувство надо выстрадать…
Пахарев на всю жизнь сохранил перед ректором глубокое благоговение в сердце…
Теперь он жил в комнате один. Только его постель и осталась в углу. На полу валялись исписанные тетради, замусоленные учебники, окурки, конфеты, корки хлеба. Запустение. Все товарищи разлетелись по разным местам страны. О! Эти вечные «причалы» и «отчалы» молодежи, подобно выводкам перелетных птиц, отлетающих из насиженных мест в далекие края, чтобы там свить свои новые гнезда.
Тетя Феня пришла в комнату утром, когда Пахарев еще спал. Он проснулся и вдруг увидел ее, убирающую мусор после студентов.
— Я сам, тетя Феня! Сам… Нахламили, черти, и уехали.
— А ты, видать, беззаботный, — сказала тетя Феня, — все дрыхнешь. Сколько же эдак можно? Другие уж давно к месту определились, денежки лопатой гребут. Вон Федор Петрович уж в новой шляпе щеголяет, в шагреневых штиблетах. Мне коробку конфет принес, сдержал слово.
— У Федора Петровича связи, — ответил Пахарев. — У него боевые товарищи с гражданской войны все на ответственных постах. А я без протекции, тетя Феня. Меня в городе не оставят.
— Эх, погляжу на тебя, какой же ты недотепа. Сходил бы в губком, похлопотал бы.
— Этого еще недоставало. Так вот меня именно они теперь и ждут, так уж обо мне и скучают.
— Ну как хошь. Только знай, скоро мы будем клопов морить, все кровати вынесем во двор. Всю мебель уберем к ляду. И ты отсель убирайся. Ночевать будешь на лестнице.
— Мне все равно. Что я? Разве Юлий Цезарь или Наполеон Бонапарт? Я — обыкновенный смертный. Меня баба на полосе родила и в подоле домой принесла. Буду и на лестнице. Бедность не порок.
— Все вы так говорите, пока студенты. И бедных страсть жалеете. А как только оперитесь, да вылетите из клетки, да на должность встанете — не подступайсь. Каждый вертелся как бес: тетя Феня, тетя Феня, ссуди четвертак на папиросы, завтра отдам. А там, глядь, при встрече и не кланяется.
— Ну вот, тетя Феня… Я же не такой.
— Все одним миром мазаны. Да ведь я не обижаюсь. Мало ли нашей сестры, старух, встречается в бедовой студенческой жизни, да каждую и помни. Голову-то надо с пивной котел. Ну, так ты иди к начальству скорее. Один-одинешенек остался, неприкаянный.
Он пошел к Бестужеву. Его встретила Катиш по-домашнему, в шелковом пеньюаре. На этот раз она была подчеркнуто любезна и даже, пожалуй, ласкова.
— У меня было предчувствие, что вы придете. Я выразить не сумею, как благодарна вам за Стефана. Это так благородно с вашей стороны, так благородно…
Она провела его в комнату Бестужева, в которой осталось все по-прежнему. Нестеровский Лев Толстой все так же висел на видном месте. Когда она стала рассказывать, что Бестужев не захотел остаться в Поволжье, а уехал в Мурманск, глаза ее налились слезами:
— И почему так далеко, в самый холод, я не понимаю. «Чем дальше, тем лучше, — говорит. — Дальше едешь — тише будешь… — Спохватилась: — Такого квартиранта я уже не найду. Студенты как перелетные птицы. С севера на юг, с юга на север снуют.
Она принесла книгу и отдала Пахареву:
— Это вам от него на память. Пахарев нашел в книге записку:
«Семен! Уезжаю сознательно от могил предков. За все доброе — спасибо. Наверное, больше не увидимся. Вы — человек, которому, может быть, суждено не потеряться в мире. У вас есть драгоценное свойство оберегать душу. Бестужев».
— Вы куда? Я сейчас приготовлю кофе.
— Спасибо, но мне надо торопиться. Разузнать что и как, я один остался неустроенным.
— Заходите иногда. Я тоже на службе. Рубль стал устойчивым и появились товары. Я — в ателье мод, модельером. Скоба, дом пятнадцать. Если понадобится, подберем и материю на костюм, и фасон. Всегда к вашим услугам.
— Я на моды неразборчив, да и не охотник.
Он пошел проведать и коммуну Ивановых. Там стоял дым коромыслом. Увязывались, укладывались к отъезду. Вещи была расставлены на полу, портрет Блока косо висел на гвозде. На составленных корзинах и чемоданах стояли бутылки с пивом, незатейливая закуска. Гости сидели на полу. Маша, красивая, холодная, неулыбающаяся, одетая, как монахиня, в черное, указала Пахареву место у стены:
— Хочешь пива, наливай сам.
Вдовушкин был навеселе, подвел к Пахареву завитую особу, пухленькую, с ямочками на щеках, и сказал:
— Моя благоверная. Зовут Клашкой. С незаконченным средним образованием. Чем хлопотать на месте, еду туда готовеньким. А ты как?
— Да я же и места пока не получил.
— Тебе, брат, достанется в самом отдаленном районе, ибо все теплые места мы предусмотрительно заграбастали. Я еду к родным жены в Мурашкино. Отец уж прислал невестке заочное благословение.
Он потрепал жену по плечу:
— Женился, вот и будет у меня дом — полная чарка. А ты как по этой части?
— Да еще и не думал.
— Зато за тебя думают. Одна дева убивается, я знаю. Бесчувственный ты чурбан, хотя и вирши крапаешь. По глазам вижу, знаешь сам, кто по тебе сохнет.
Пахарев покраснел:
— Думаешь, Пегина? Все выдумки. У нас чисто товарищеские отношения, не больше. И ни с той ни с другой стороны не было даже намеков… или каких-либо таких мыслей.
— С твоей — да. Ибо — слеп. С ее стороны — трагедия.
«Девки» — это роман о том, как постепенно выпрямляется забитая деревенская девушка, ощутившая себя полноправным членом общества, как начинает она тянуться к знаниям и культуре. Писатель, ученик М.Горького Николай Кочин, показывает безжалостную к человеку беспросветно дикую деревню, в которой ростки нового пробивают себе дорогу с огромным трудом. Тем сильнее противодействие героев среды, острее конфликт. Одна из главных героинь «Девок», беднячка Парунька Козлова, оскорбленная и обесчещенная, но не сломленная, убегает в город.
О Святославе Игоревиче, князе Киевском, написано много и разнообразно, несмотря на то что исторические сведения о его жизни весьма скудны. В частности, существует несколько версий о его происхождении и его правлении Древнерусским государством. В своем романе Николай Кочин рисует Святослава как истинно русского человека с присущими чертами национального характера. Князь смел, решителен, расчетлив в общении с врагами и честен с друзьями. Он совершает стремительные походы, больше похожие на набеги его скандинавских предков, повергая противников в ужас.
Книга посвящена жизни и деятельности российского механика-самоучки Ивана Петровича Кулибина (1735–1818).
Всё творчество старейшего нижегородского писателя Николая Ивановича Кочина (1902–1983) посвящено процессам, происходящим в российской провинции, их влиянию на жизни людей. Роман «Парни» рассказывает о судьбе крестьянского сына Ивана Переходникова, ставшего кадровым рабочим на строительстве Горьковского автозавода. Знак информационной продукции 12+.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Переиздание романа Семена Ивановича Шуртакова, удостоенного Государственной премии РСФСР имени М. Горького. Герои романа — наши современники. Их нравственные искания, обретения и потери, их размышления об исторической памяти народа и его национальных истоках, о духовном наследии прошлого и неразрывной связи времен составляют сюжетную и идейную основу произведения.
Повести вошедшие в книгу, написаны автором в разные годы: когда он жил и работал на Сахалине и позже, когда переселился в Подмосковье, но часто бывал в родных дальневосточных краях.Дальний Восток, край у самого моря, не просто фон для раскрытия характеров персонажей сборника. Общение с океаном, с миром беспредельного простора, вечности накладывает особый отпечаток на души живущих здесь людей — русских, нивхов эвенков, — делает их строже и возвышеннее, а приезжих заставляет остановиться и задуматься о прожитом, о своем месте в жизни и долге.
За свою книгу «Тень друга. Ветер на перекрестке» автор удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького. Он заглянул в русскую военную историю из дней Отечественной войны и современности. Повествование полно интересных находок и выводов, малоизвестных и забытых подробностей, касается лучших воинских традиций России. На этом фоне возникает картина дружбы двух людей, их диалоги, увлекательно комментирующие события минувшего и наших дней.Во втором разделе книги представлены сюжетные памфлеты на международные темы.
Роман Николая Горбачева, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького, рассказывает о современной армии, о работе по созданию и освоению советской противоракетной системы «Меркурий».