Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода - [98]

С окончанием войны в Европе в мае 1945 года все больше зарубежных коллег Вавилова, в особенности ученые из Великобритании и Америки, начали интересоваться, где он и что с ним. В июне десятки иностранных гостей приняли участие в юбилейных торжествах в Москве по поводу двухсотдвадцатилетия Академии наук. Им уже было известно, что Николай Вавилов умер между 1941 и 1943 годами, но никто не знал о его судьбе ничего более конкретного. Лондонское королевское общество неоднократно запрашивало информацию у Академии наук СССР, но ответа так и не получило.

В июле 1945 года Сталин нанес новый удар по семье Вавиловых. Он назначил С. И. Вавилова президентом Академии наук СССР. Вне сомнения, Сергей Иванович был в высшей степени компетентным. У него была признанная международная репутация в области изучения природы света, флюоресценции и оптики. Тем не менее это назначение было верхом жестокосердия: целью назначения было отвести от Кремля и Сталина лично критику за арест и смерть Николая Вавилова. Сергей Вавилов был поставлен в безвыходное положение: отказ от предложения Сталина возглавить Академию наук означал игру с огнем, а принятие этого назначения расценивалось как согласие действовать по указке человека, убившего его брата. Уступчивые члены Академии наук и Наркомат государственной безопасности сыграли роль ширмы.

Бывший президент Академии наук Владимир Комаров уходил в отставку, и Сталин поручил Академии представить список кандидатов на эту должность. Академия назвала двадцать два имени, в том числе имена Сергея Вавилова и Трофима Лысенко. Каждому кандидату давалась характеристика НКГБ. В справке НКГБ о Сергее Вавилове говорилось, что арестованный и осужденный Николай Вавилов – его брат, а сам Сергей Вавилов – высокоавторитетный ученый. Он в расцвете творческих сил, обладает большими организаторскими способностями, «в обращении прост, в быту скромен» и «политически настроен лояльно». Все это положительно отличало Сергея Вавилова от других кандидатов. Про одного говорилось, что он «употребляет в значительных дозах алкоголь», другой «по характеру сварлив, ведет замкнутый образ жизни», а третий не годится на этот пост, поскольку «в быту с учеными не общается вследствие чрезмерной жадности его жены». Явным недостатком Лысенко было то, что тот не «пользовался авторитетом» среди биологов Академии наук СССР, в том числе у действующего президента академика Комарова. И все «приписывают ему арест Вавилова Н. И.»[493].

В справке не упоминались знания Вавилова в одной, возможно самой главной, области. Сергей Иванович был физиком с опытом административной работы, а первоочередной задачей, стоявшей перед советской наукой в 1945 году, было создание атомной бомбы. (Вавилов неизбежно оказался вовлечен в советский атомный проект. «Раньше было два метода отыскания истины: индукция и дедукция, а теперь три: индукция, дедукция и информация», – пошутил он однажды, намекая на шпионаж[494].)

Возможно, что некоторое время назначение Вавилова воспринималось в СССР как выпад против Лысенко – даже, наверное, как конец периода репрессий в отношении генетиков. Но Сталин никоим образом не отрешился ни от своих ламаркистских убеждений, ни от выбора Лысенко на роль «лидера советской биологии».

Некоторым коллегам Сергея Ивановича претило его решение пойти на службу к Сталину. Они недоумевали, как он мог произносить хвалебные речи неоламаркизму Лысенко, ведь его брат стал мучеником генетики. Сергей Иванович в свою очередь сомневался, справится ли с работой. Во-первых, ему предстояло периодически встречаться с Лысенко. Во-вторых, он был вынужден делать вид, что огромного вклада его брата в советскую науку никогда не существовало. Он аргументировал свое решение тем, что служит науке, а не Сталину, – похожим образом это обосновывал Николай в мрачные 1930-е годы, говоря, что служит родине, а не Коммунистической партии.

В послевоенном СССР для буржуазных специалистов ситуация на короткое время изменилась. Ученые внесли заметный вклад в дело обороны страны и вот-вот должны были сыграть еще одну важную роль, создав атомную бомбу. Влияние партийных функционеров и выдвиженцев временно пошло на спад. В Кремле рос престиж науки, и бытовые условия членов Академии наук значительно улучшились, росли их зарплаты и появлялись привилегии, включая собственные дачи.

Сергей Вавилов сыграл большую роль в этом возрождении. По его настоянию импортировалось иностранное оборудование для лабораторий. Членам Академии наук разрешили доступ к иностранным научным публикациям, ранее серьезно ограниченный. Когда мог, он всегда помогал нуждавшимся коллегам деньгами из собственного кармана. И оказался достаточно влиятельным, чтоб заботиться о сыновьях Николая Вавилова, Олеге и Юрии, и о Елене Ивановне, хотя так и не начал относиться к ней с одобрением.

Через несколько дней после того, как он стал президентом Академии наук СССР, Сергей Иванович позаботился, чтобы Елена с Юрием приехали в Ленинград. Им в Саратов пришла телеграмма: «сотруднику Академии наук СССР Ю. Н. Вавилову надлежит выехать в Ленинград с матерью к месту работы»