Николай Коробицын - [27]

— А ведь и я, дорогой Николай Иванович, получил участок земли в Великом Устюге для застройки. Правда, на самой окраине города, но ведь Устюг-то очень растет и строится, так что, гляди, дом-то мой и в центре города окажется, — говорил и улыбался Булдаков. — Главное, место очень привлекательное, на берегу Сухоны, с видом на Дымковские храмы, красота.

— И еще сад я там закладываю, — продолжал Булдаков, — березовую аллейку планирую и участок для сосен. И павильоны летние пристрою.

Они еще поговорили о закончившемся путешествии «Невы», а вечером состоялось собрание акционеров.

Акционеры компании поздравили Коробицына с успешным завершением вояжа в Русскую Америку и с успехами в коммерции с Китаем. Он же подробно рассказал о плавании вокруг света, о русских селениях в Северной Америке, о Кадьяке и Новоархангельске, рассказал и о торговле в Кантоне. Было много вопросов, присутствующие интересовались и видами пушнины в Аляске, и ценами на нее в Китае, и ценами на китайские товары.

Рассказывал Коробицын и о своем посещении шелковой и мануфактурной фабрик в Кантоне. Теплота, с которой принимали его рассказ, была приятна и трогала до слез.

24 июля с директорами компании Коробицын возвратился на корабль, а на следующий день «Нева» вошла в устье Красной гавани для выгрузки товара. В тот же день на корабль приехали министр коммерции граф Николай Петрович Румянцев и граф Строганов. А 26 июля в восемь часов утра корабль «Нева» удостоил своим посещением государь Александр I.

Лисянский выстроил почетный караул. Император легко взбежал по трапу, приветствовал моряков, поздравил их с победным завершением вояжа, потом пожал руки Лисянскому и офицерам, которых ему представил капитан. Государь был молод, энергичен, правда, лицо его было бледно. Он остался на корабле завтракать и попросил подать ему на завтрак что-нибудь из рациона моряков во время плавания. Ему подали блюдо с солониной, а также сухари и воду. Он все попробовал и одобрил.

Коробицын позже вспоминал, что он тоже «имел счастье» говорить с его величеством о китайской коммерции в Кантоне и о товарах, полученных россиянами от китайцев в обмен на пушнину. В десять часов государь отбыл на шлюпке безо всяких церемоний.

28 июля корабль посетила ее величество государыня императрица Мария Федоровна с великими князьями Николаем и Михаилом Павловичами и великими княжнами Анной и Екатериной. Высокие гости пробыли на корабле около часа и купили китайский чай.

Коробицыну почему-то запомнился великий князь Николай, десятилетний мальчуган, державшийся несколько высокомерно для своего возраста, но проявивший интерес к китайскому фарфору, небольшая выставка изделий из которого была устроена на корабле для высоких гостей. Позже, когда Николай стал императором, Коробицын вспоминал эту мимолетную встречу на корабле, вернувшемся из далекого плавания.

До середины августа шла выгрузка товаров, и Коробицын находился неотлучно на «Неве». По указу государя пошлина с товаров не взималась.

13 августа Николай Иванович прощался с кораблем «Нева» и со своими спутниками по трехлетнему плаванию. Было грустно: все же с этим парусным шлюпом связало его многое. Были крепкие объятия. Лисянский поблагодарил Коробицына за службу. В кают-компании за Николая Ивановича подняли бокалы с вином и пожелали ему здоровья и удачи.

Корабль «Нева» отводился в док для ремонта.

Большинство офицеров получало отпуск, они собирались ехать, как и Коробицын, в Петербург.

«Будем видеться, Николай Иванович, спасибо Вам за все, — сказал ему Повалишин, крепко пожимая руку, — я надеюсь еще поплавать на «Неве» и, может быть, снова побывать в Русской Америке».

«Ну да, — подмигнул Коробицыну Арбузов, — Петр Васильевич недаром туда рвется, видно запала ему в сердце на Кадьяке какая-то алеуточка».

Спустился Коробицын и в кубрик к матросам. Его встретили тепло и сердечно. Во время плавания он часто заходил сюда поговорить со своими земляками — их было шестеро устюжан среди 45 членов экипажа. И сейчас они окружили его, жали руку, спрашивали, когда он собирается в Великий Устюг. Здесь были Семен и Митрофан Зеленины, квартирмейстер Осип Аверьянов, Михаил Шестаков и Петр Борисов. Лишь Иван Попов находился в это время на берегу. Большинство из них собрались остаться на корабле после отпуска.

«Даст Бог, свидимся еще в Устюге», — сказал Коробицын, прощаясь с земляками, а остальным пожелал благополучия в матросской службе.

Несколько дней назад в Кронштадт возвратилась и «Надежда». Коробицын побывал на ней, простился с Крузенштерном и офицерами, долго сидел с Федором Шемелиным. «Надежда» побывала на острове Святой Елены. Шемелин рассказал Николаю Ивановичу об этом диком острове с раскаленной землей. Кто мог тогда знать, что эта суровая земля станет могилой Бонапарта? Во время пребывания корабля на острове там осталась русская могила. Покончил с собой выстрелом из пистолета лейтенант «Надежды» Головачев. В начале плавания он единственный из офицеров корабля встал на сторону начальника экспедиции Николая Резанова во время конфликта того с Крузенштерном. Естественно, у него были обостренные отношения со всем экипажем. Шемелин описал Коробицыну печальную сцену похорон на чужбине и сказал, что комендант острова обещал поставить памятник на могиле русского мореплавателя.