Николай Коробицын - [26]
Конечно, Коробицыну пришлось ломать голову над рационом питания команды. На завтрак обычно пили чай. На обед и ужин ели суп с солониной. Кроме того, по воскресеньям и четвергам полагалась каша с патокой, а по вторникам и пятницам — каша с бульоном. По понедельникам и средам подавалась зелень с уксусом. По мере приближения к Европе стали ощутимы трудности с пресной водой. И Лисянский утвердил расход не более 110 ведер в сутки — для питья, на чай, на суп. Пришлось уменьшить количество воды для офицеров. И даже капитан получал не более трех с половиной ведер в сутки.
Но команда была здорова и бодра духом: близилась встреча с Родиной.
3 июня в четыре часа пополудни наблюдали солнечное затмение. Оно продолжалось более часа. Коробицын записал в дневнике: «Затмение началось с нижнего края и занимало третью часть солнца, во время которого солнце имело вид сероватой луны бледноватого цвету, а затмившаяся часть солнца совсем казалась черной».
Пожалуй, солнечное затмение было последним ярким впечатлением от Атлантики, полученным членами экипажа «Невы» на обратном пути домой.
16 июня «Нева» вошла в пролив Ла-Манш и в девять часов вечера остановилась на рейде английского города Портсмут. Бросили якорь.
Портсмут — каменный город на низменном острове. Защищен с моря укреплениями, в которых находятся артиллерийские батареи. Его окружает земляной вал с бастионом. Есть канал, четыре кирхи, адмиралтейство.
Море, матросы, корабли и адмиралтейство накладывали на город свой особый отпечаток, такой же, как в Кронштадте. Только, пожалуй, здесь было полюднее.
17 июня Лисянский уехал в Лондон к находящемуся там российскому министру, предоставив своим подчиненным две недели отдыха.
Первые дни Коробицын запасал провизию для последних недель плавания и все же находил время для того, чтобы побродить по английскому городу, почувствовать под ногами твердую землю. Дома, магазины, торговля, народ — все это было как-то уже непривычно после стольких месяцев, проведенных в море. Но душа радовалась. Главное, все понимали, что скоро, скоро они будут дома.
В Портсмуте впервые увидели шотландских солдат. Они стояли на часах в ярких, блестящих костюмах, но вместо панталон на них были юбки из клетчатой шотландской материи. Их голые колени вызывали смех матросов «Невы».
В Англии экипаж «Невы» жадно прислушивался к известиям о войне с Францией. Русские моряки радовались, что им удалось благополучно достигнуть берегов дружественной Англии без особых опасностей. Лисянский возвратился из Лондона и сообщил, что до Дании «Неву» будет сопровождать английский восемнадцатипушечный корабль.
1 июля подняли паруса, а через день вышли из Английского канала. Еще через день вошли в Немецкое, или Северное, море. 16 июля прибыли на уже знакомый Ельсинарский рейд, распрощались с английским сопровождением и дальше уже пошли сами.
Балтийское море и небо встретили россиян пасмурной с туманом погодой. Плавание здесь казалось не столь приятным, как в южных морях. Давало о себе знать и «нетерпение увидеть любезное Отечество», как выразился Коробицын в дневнике. Поэтому всякая задержка из-за отсутствия благоприятного ветра вызывала большое неудовольствие и раздражение.
Каждый час казался непомерно долгим! И наконец 23 июля в восемь часов утра взорам мореплавателей открылась панорама Кронштадта. С неописуемым восторгом команда кричала «Ура!».
«Тогда всякий с восторгом и чувствительностью приносил благодарение Всевышнему вождю, управляющему плаванием нашим», — так торжественно записал Коробицын в дневнике своем.
На якорь встали в полумиле от гавани и салютовали с корабля тринадцатью пушечными выстрелами, на что крепость ответила тем же числом выстрелов.
Стены гавани были заполнены множеством зрителей, восторженно и шумно приветствовавших мореплавателей, а корабль окружили тотчас же многочисленные шлюпки.
В десять часов утра Лисянский с Коробицыным уехали на шлюпке к главному командиру Кронштадтского порта адмиралу П. И. Ханыкову, который сердечно их приветствовал и поздравил с благополучным завершением кругосветного плавания. Оттуда Лисянский отправился к морскому министру, а Коробицын на предоставленной ему казенной шлюпке отправился в Санкт-Петербург в Главное управление Российско-Американской компании с известием о прибытии в родные пенаты.
И как же забилось сердце Николая Ивановича, когда он снова увидел старинное здание на Набережной Мойки, у Синего моста, где помещалось Главное правление компании.
Был час пополудни. Коробицын сразу же пошел в кабинет директора компании Михаила Матвеевича Булдакова. Они обнялись, и Коробицын начал рассказывать о путешествии и отвечать на вопросы, задаваемые директором, которого интересовало буквально все, но, прежде всего, конечно, успехи в торговле пушниной. Они просидели несколько часов за беседой, пили чай. Булдаков бегло просматривал отчеты Коробицына, и они все разговаривали, разговаривали…
Михаил Матвеевич недавно побывал в Великом Устюге, видел родителей Коробицына в полном здравии. Булдаков, как и Коробицын, очень любил свой родной город. У городского головы Великого Устюга Ивана Осиповича Булдакова (родственника Михаила Матвеевича) возникли сложности с утверждением нового плана города, и Михаил Матвеевич, который был влиятельным человеком и имел доступ в круг дворцовой знати, теперь помогал устюжанам в осуществлении этого нового плана застройки города. Он побывал у министра внутренних дел, которому передал этот последний план, согласованный с обществом. И план наконец был утвержден. В Великом Устюге начало развиваться строительство каменных домов.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Опубликовано в журнале «Новый мир», 1965, № 12 (стр. 3—34).
Вы знаете, благодаря какому полезному ископаемому появился город Пермь? На какой реке в течение нескольких тысяч лет добывали поваренную соль? Где стоял первый в России медеплавильный завод? В каком месте можно найти железные розы? Почему наказали первооткрывателей угля Кизеловского бассейна? Где самые высокие шансы отыскать алмаз? Какое уникальное месторождение нашего края образовалось ещё до появления Уральских гор? Если вы хотите узнать всё это и многое другое, то эта книга для вас!
В юбилейном 300-м выпуске серии «Polaris» — первое современное русское издание рассказов и этюдов Изабеллы Эберхард, хроники духовного странствия и скитаний в песках Северной Африки, одиночества и бесконечного стремления к свободе. Эберхард, родившаяся в Швейцарии в семье русских эмигрантов, исповедовала ислам, жила в Тунисе и Алжире, путешествовала по Сахаре, вступила в суфийское братство, пережила покушение и изгнание — и писала романтическую и жесткую прозу, предвосхитившую А. Камю и П. Боулза. Молодая писательница нарушала все мыслимые запреты: она носила мужскую одежду, постоянными ее спутниками были «киф», алкоголь и случайные любовники, мужем — алжирский солдат-спаги.
Э.В. Толль — известный русский полярный исследователь — в форме дневника повествует о своей экспедиции, снаряженной русской Академией наук в 1900 г. для исследования Таймыра и на поиски легендарной Земли Санникова. В дневнике он говорит о своих спутниках, делится чувствами и мыслями, описывает наиболее интересные события из жизни двухлетней экспедиции и рассказывает о громадной научной работе, проделанной ею. Художник Б. В. ШВАРЦ.
Повесть основана на реальных событиях из жизни автора. Совершенно непредсказуемые происшествия в африканском племени лесных масаи, сопряжённые с опасным риском и трудностями, погружают читателя в череду приключений, заставляя сопереживать женщине, слегка авантюристке, но с открытой душой идущей в одиночку по миру. Испытать себя в экстремальных условиях жизни кочевого народа и обрести друзей среди масаи – было мечтой, а стало явью.