Николай Коробицын - [23]

Пятого декабря уехал с Лисянским в Кантон и Коробицын. При разгрузке товаров из ботов в порту присутствовал таможенный мандарин.

В последующие дни, почти целую неделю, занимались разборкой пушнины, раскладывали по сортам, по качеству, по внешнему виду. Так как россияне были в Кантоне в первый раз, то для организации торговли пригласили опытного английского агента Билля, положив ему плату в размере пяти процентов от реализованных товаров.

Тринадцатого декабря («День-то ведь несчастливый!» — заметил кто-то из моряков) пришли восемь китайских купцов. Смотрели товары, кланялись, говорили о чем-то между собой. Потом потребовали, чтобы русские согласились получить плату за половину товаров чаем. Это обескуражило людей с «Невы», и они, естественно, на это не согласились. Правда, позже, по здравом размышлении, пришли к выводу, что это не так уж и плохо, ибо чай в Китае очень дешев. Через некоторое время удалось договориться о том, чтобы китайцы уменьшили часть оплаты чаем за российские товары.

Пока велись переговоры с китайскими купцами, на рейд Кантона пришла и «Надежда». Хотя Макао и Кантон расположены почти рядом, этот короткий путь был небезопасен. Здесь бесчинствовали корсары на джонках с парусами из рогожи. Они грабили купеческие суда среди бела дня. Причиной морского разбоя был разительный контраст нищеты простых китайцев и сказочной роскоши богачей Макао и Кантона.

Коробицын и Шемелин жадно изучали Кантон, ходили по торговым рядам, интересовались ценами на товары, приглядывались к китайцам. Их поражало обилие нищих.

Свои впечатления Коробицын заносил в особый раздел дневника, который он озаглавил «Примечания китайского портового города Кантона».

Он отмечал, что Кантон расположен на левом берегу реки Тигрис, на низменном месте. Улицы в городе узкие, в каждом доме с фасада — торговые заведения и разные мастерские, продуктовые лавки. Снаружи жилых покоев и не видно. Город похож на нескончаемые торговые ряды. Красивый вид ему придают лишь европейские фактории, расположенные по берегу Тигриса. Китайские же дома более похожи на огромные кладовые или пакгаузы.

Из китайских зданий европейца поражают лишь пагоды. Они находятся на холмах, насчитывают до девяти этажей и представляют собой восьмиугольные сооружения с окнами во всю вышину этажа. Внутри пагод находятся богато изукрашенные идолы странного для россиян вида.

С моря Кантон защищен каменными укреплениями, которые оснащены артиллерийскими батареями. Батареи стоят и на островах реки Тигрис.

Но специально интересовавшийся этими укреплениями лейтенант Арбузов говорил, что они не гарантируют безопасности в случае нападения неприятеля. Да и обращаться с артиллерийскими орудиями китайцы не умеют. Арбузов убежден, что сухопутные и морские силы Китая, несмотря на многочисленность, не способны противостоять и небольшому числу хорошо вооруженных и подготовленных к боевым действиям врагов. Да и морские суда китайцев не могут нести много орудий. Строятся они на разный манер (Арбузов насчитал около 50 типов судов), но среди них нет ни одного хорошо приспособленного к морским плаваниям.

Казенные строения и дома начальников отделены от города каменной стеной, и туда вход европейцам запрещен. Простой народ живет в ужасающей бедности. Многие семейства китайцев ютятся на лодках из-за недостатка земли в Кантоне. Основное средство к их пропитанию — рыбная ловля. Толпы китайцев ищут работу на кораблях у европейцев. Да и получив плату за свой труд на кораблях, большую часть ее они должны отдавать мандаринам. Посему часто вспыхивают бунты и процветает пиратство.

Во время пребывания россиян в Кантоне на предместья города напали жители Ландронских островов. Китайская эскадра захватила несколько лодок противника. Всем захваченным грозила смертная казнь. «Им в скором времени отрубят головы», — сказал русским морякам англичанин Билль.

Помогая Коробицыну и Шемелину, Билль часто отлучался, так как через него шел большой оборот комиссионной торговли китайцев с Индией.

Англичанин же рассказал Коробицыну, что обширную торговлю с Китаем имеют Соединенные Штаты Америки. В Кантоне находится американский консул. Свою факторию здесь имеет и Латинская компания. Португальское купечество осело в Макао. Французы и испанцы из-за войны с Англией свои торговые дела в Кантоне прекратили. Китайцы ведут себя с европейцами надменно, кичатся, считают, что, торгуя с европейцами, делают им большое одолжение. На европейские товары в Китае большая пошлина.

— Наглый политический грабеж! — сказал Лисянский.

Вся коммерция в Китае сосредоточена в руках тринадцати китайских гоп-купцов, имеющих от правительства привилегию. Всем остальным приходится покупать европейские товары уже у них.

Один из таких купцов прибыл на «Неву», долго осматривал пушнину, делал вид, что товар ему не нравится, хотя в Кантоне давно уже все знали, что русские привезли меха необыкновенной ценности. Он должен был поручиться перед властями за поведение русских, и все колебался, стоит ли ему это делать. Мандарины требовали от него большую взятку.

Вот что записал по этому поводу капитан-лейтенант Лисянский: «Кантонские начальники вместо надлежащего наблюдения за порядком торговли, весьма выгодной для их государства, заботятся только об изыскании способов грабежа для своего обогащения. Во всей Китайской империи существует полное рабство. Поэтому каждый принужден сносить свою участь, как бы она ни была горька. Первый китайский купец — не что иное, как казначей наместника или таможенного начальника. Он обязан доставлять тому или другому все, что только потребуется, не ожидая никакой платы. Иначе его спина непременно почувствует тягость вины. В Китае никто не избавлен от телесного наказания. Мало того, каждый может наказывать, как ему вздумается, всех, кто ниже его по сословию. Всякий государственный чиновник имеет право наказывать бамбуком младшего после себя, а император предоставил себе честь наказывать своих министров».