Николай II - [130]

Поздно вечером 31 июля к Николаю прибыл Керенский в сопровождении великого князя Михаила Александровича. Братьям разрешили попрощаться в присутствии премьера и дворцового коменданта. Затем до 5 утра царская семья ждала отъезда. Наконец в четверть шестого появился Керенский и проводил семейство до станции Александровская.

В 6.00 от перрона отошел первый поезд с царской семьей, а еще через несколько минут — второй с охраной. Оба поезда шли под японским флагом. На стальном вагоне, где ехал Николай, была надпись: «Японская миссия Красного Креста».

ГЛАВА 28 В ТОБОЛЬСКЕ

Почему Керенский решил выслать царское семейство именно в Тобольск? Ведь прорабатывались различные варианты: Ливадия, имения великих князей Михаила Александровича или Николая Михайловича в центральной России. Но Ливадия была под боком у Севастополя, а к августу 1917 г. Черноморский флот в значительной степени уже разложился, хотя меньше, чем Балтийский. Кроме того, на Крым претендовали и сепаратисты, как большие — Украинская Рада, так и мелкие — татарские националисты. В центральной же России нарастали аграрные беспорядки. В любой момент толпа крестьян могла начать разгром великокняжеских имений.

Между прочим, по-прежнему оставалась возможность отправки царской семьи за границу. Ведь два эшелона с царской семьей за четыре дня прошли свыше 3000 км через всю Россию без всяких инцидентов. Почему же поезд под японским флагом не мог пройти еще три — четыре дня и дойти до Маньчжурии или Владивостока? Почему поезд не мог за два дня дойти до Мурманска и за полдня дойти до городка Торнео на границе со Швецией? Наконец, миноносец, подводная лодка или просто моторный катер мог за сутки дойти до Стокгольма, при этом в августе 1917 г. вероятность встречи с германскими кораблями была близка к нулю.

Но, как уже говорилось, бывший царь с семейством был важным козырем в колоде Временного правительства, и расставаться с ним оно не желало.

С точки зрения Керенского, Тобольск был идеальным местом для жительства царской семьи. К тому времени Тобольск был тихим губернским городком с населением 22 тысячи человек. Почти нет промышленности: в наличии лишь несколько полукустарных производств, где занято 600 рабочих. Таким образом, нет оснований опасаться выступлений рабочих. Аграрные беспорядки тоже маловероятны — в Сибири практически не было помещичьих владений. Наконец, Временное правительство ограждало себя от нареканий Петроградского Совета в том, что бывший царь по-прежнему купается в роскоши и готовится к побегу за границу. Ссылка в Сибирь в течение многих столетий считалась тягчайшим наказанием в России. Да и бежать за границу из Тобольска было сложнее, чем из любого другого района России. Интересно, что в ряде советских изданий, в том числе у М. К. Касвинова, упомянута попытка увоза царской семьи из Тобольска на шхуне «Мария» по Иртышу и Оби за границу. Нелепость такой затеи более чем очевидна. Этой мифической шхуне пришлось бы пройти около 1500 км по Иртышу и Оби, а затем 3000 км по полярным морям. Разумеется, никаких следов шхуны «Мария» никто так и не обнаружил, и ее существование следует оставить на совести М. К. Касвинова.

Поезда с царской семьей шли до станции Тюмень почти четыре дня. Все города проезжали без остановок. При проезде станций комендант поезда потребовал опускать шторы на окнах. Николай написал в дневнике, что это «глупо и скучно», но все же конспирацию соблюдал. Зато каждый день были остановки для отдыха на природе. Из записи в дневнике от 1 августа: «Гуляли днем с нашими стрелками, собирали цветы и ягоды. Едим в ресторане, кормит очень вкусно кухня Вост. — Китайской ж. д.»

Поздно вечером 4 августа царский поезд прибыл на железнодорожную станцию Тюмень. На пристани в Тюмени царскую семью, свиту и конвой уже ждут два пассажирских парохода — «Русь» и «Кормилец». Царская семья разместилась на пароходе «Русь». Чтобы, не дай бог, пароходы не застряли на мели, им был придан буксир «Тюмень». Утром, 5 августа, караван отправляется вниз по реке Туре. В середине дня все семейство вышло на палубу и наблюдало вид села Покровское — родину Григория Распутина. Среди почернелых изб четко был виден его большой каменный дом. Царица, плача, говорила фрейлинам: «Здесь жил наш дорогой Григорий Ефимович. Здесь, в этой реке, он ловил рыбу. Вы помните, он присылал нам свежую рыбу в Царское Село? Мир праху его, божьего человека. Царство ему небесное».

13 августа, наконец, семья переселилась в губернаторский дом. Дом был двухэтажный каменный, с водопроводом и электричеством. Всего в доме было 18 комнат.

Жизнь царской семьи в Тобольске протекала тихо и размеренно. События в центральной России практически никак не отражались на жизни города. Телеграммы из Петрограда шли в Тобольск до 8 дней. Николай играл в карты, много читал (в основном Данилевского и Лескова), ходил в церковь, гулял во дворе дома (на улицу не выпускали), пилил и колол дрова, выкопал пруд для уток и т. д.

Иногда у царской семьи возникали конфликты с начальником конвоя Панкратовым. Так, 4 сентября засорился водопровод, и стало невозможно пользоваться унитазами. 22 сентября запись в дневнике: «…прибыл наш добрый бар». Но на следующий день солдаты охраны возмутились и после скандала с комиссаром ящики с вином отвезли к Иртышу и вылили вино в реку. Николай сильно огорчился. А с другой стороны, солдаты лишь выполнили царский указ о «сухом законе», изданный в августе 1914 г.